Капец продолжается

sheva_vet — 04.12.2013 Меня уволили из полиции.

Причем, я тут даже никаким боком. Я как муравей, ползущий по полю боя, которого задавили воюющие за «Счастье и Правду» бойцы. Главное ведь война, а муравей — что муравей, это просто вынужденные издержки.

В главных ролях, как обычно, двое. Тот дурацкий тренер, который в прошлом феврале стрельбу у нас устроил и который Хенрику дотренировал до нервного срыва. И наша начкома, которая меня привела в полицию, и у которой нет здоровых лошадей, потому что она их эксплуатирует в хлам, потому что главное — ее личная победа/выгода, а лошади просто расходный материал. Помните, у каждого из них было примерно по пять собственных лошадей. После разгона частников, полицейским и вольнонаемным, работающим в полиции (логистика, берейторы и т.п.) было разрешено держать по одной собственной лошади. И тогда эти двое переписали всех своих лошадей на этих работников, чтобы получилось у всех по одной. Но в комиссариате же не дураки сидят! Они же понимают, что не может быть так — тракторист, проработавший тридцать лет на этом месте и отродясь не имевший лошади и не ездивший верхом, вдруг купил ту самую лошадь у того самого тренера, которых выгнали с конюшни. И так десять человек. Поэтому командир был категорически против нахождения этих лошадей на базе, что не скрывал и о чем активно уведомлял эту парочку. Он вообще против того, что этот тренер находится на территории конюшен, потому что от него очень много проблем было, есть и будет. И вообще, он в тюрьме сидел, судимости имеет. В конце концов эти двое съехали на другую конюшню за сорок киилометров от города. Ездить туда тяжело и дорого, проката там почти никакого нет, мало кто из города захочет туда переться.

И на командира повалились анонимки. Например, сегодня ему позвонили из комиссариата и потребовали отчета о том, что происходит на вверенной ему территории, и с какой радости пишут жалобы о том, что он спит с одной из полицейских, и что вообще выделяет «некоторых» (подразумевалось она же), давая им бОльшие полномочия и льготы по сравнению с другими. И что вообще у него там всяческий бардак.

Одним из примеров бардака, пока четко не выраженного на бумаге анонимами, но подразумевающимся и, вероятно, планируемым для следующей жалобы, являются посторонние люди, шастающие по конюшне и «катающиеся» на полицейских лошадях. В первую очередь — я. Во-вторую — семнадцатилетний парнишка Роберт, тренирующий двух лошадей под присмотром берейтора. И еще две дочки одного из полицейских, которые ездят своего частного арабского жеребца, который стоит на довольствии в полиции и ходит в патруль. Итого, нас четверо. Намекают, будто бы мы платим ему деньги за то, что он разрешает нам кататься. Я ему возражаю, что вообще-то это он должен мне платить деньги за работу, которую я делаю для полиции, и которая, между прочим, хорошо видна. На что командир, вызвавший меня сегодня на ковер сказать эту грустную новость, говорит:

— Я все прекрасно понимаю, и я очень рад, что ты работаешь здесь с этими лошадьми, которых сломали и физически и морально и бросили. И я вижу, что есть огромный результат, и что лошадь снова в строю, и ее можно использовать для патруля, и это очень здорово. НО. Начальству, которое сидит в больших кабинетах, это не объяснить. Они здесь не бывают, никого не знают. Факт остается фактом — ты посторонний человек. Я категорически не хочу, чтобы ты ушла, я хочу, чтобы ты оставалась работать дальше, и я тебе благодарен за то, что ты делаешь. Сейчас проблема только в том, что ни ты, ни остальные, не могут быть официально зачислены в штат «полицийос ремеяс», потому что те трое младше восемнадцати лет, а ты не являешься гражданкой страны. С теми все ясно, там ничего не изменишь. А тебя нужно каким-то образом легализовать, и я думаю, как можно это сделать. Я постараюсь что-то решить как можно быстрее, а пока все не решилось в нашу пользу (что сильно не факт), ты не можешь ездить лошадей.


Вот так. Я в отставке, пока временной. Если не получится ничего хитрого провернуть, я буду в отставке насовсем. Мне очень жаль. Сказать, что мне грустно, это ничего не сказать. И Хенрику жалко, ее же запорют мгновенно. Аманда ладно, ее продадут зимой, надеюсь, и кто-нибудь добрый, надеюсь, ее купит. А Хенрику не продадут, будут ломать ее до полного отказняка, и продадут только потом — искалеченную морально и физически лошадь, которую уже не восстановишь.

В общем, посылайте нашим комиссарам лучи щастья, чтобы они решили эту проблему в добрую сторону.

Техосмотр прошла, но радоваться сил нет.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив