Как я попал в Академгородок. Часть 19.

academgorodock — 24.07.2010

Продолжение. Начало см. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18.

СО АН заводит производственные и хозяйственные службы

В трех домах по Обводной улице уже жили жильцы, а через дорогу от первого дома на окраине соснового леска стояла небольшая котельная, которая отапливала эти дома, и там круглосуточно работал ее небольшой персонал. Эти рабочие были уже не в штате строителей, а в штате СО АН. К этому времени были созданы две службы – приоводственно-техническая и эксплуатационная. Все, кто обслуживал электрические и тепловые сети, подстанции, водопроводные и канализационные сети, а также работники котельной были в первой службе, а электрики, сантехники и дворники, те, кто обслуживал непосредственно дома – во второй.

Единственный телефон в жилой зоне был в котельной, по которому нам разрешали иногда звонить.

Воду нам подавали из артезианских скважин, которые пробурили недалеко от пляжа. Вода из скважин была железистая и имела буро-коричневый цвет. В течение пары минут на дне стакана, чашки, любого сосуда появлялся бурый осадок нерастворимых солей железа. На чайнике мгновенно появлялся толстый слой накипи.

Дворник на все дома пока был только один. Мужчина средних лет слегка согбенный ходил от квартиры к квартире с большой связкой ключей, помогая новым жильцам подбирать ключи к замкам дверей их квартир. С метлой я его никогда не видел. Да и нечего пока было подметать, – рядом шла стройка: достраивали дома №3 и №2. Повсюду была грязь.

Строящаяся рядом с нашим домом школа была обнесена забором, состоявшим из сетчатых секций в металлических рамах. Единственный проход (и проезд) к школе был со стороны, противоположной нашему дому, – так, видимо, было запланировано. Но там еще даже дороги не было. Все ходили, включая студентов и строителей, через сломанную валявшуюся на земле секцию. Ее иногда чинили и закрывали проем, но через пару дней она снова валялась рядом, открывая проход к школе.

Перед школой, ближе к Академической улице, были заложены, но почти не строились детский садик и ясли. Мы с Любочкой грустно посматривали на них. Нам крайне нужно было отдать Иринку в ясли, иначе Любочка не могла пойти на работу.

Лариса Колосова

В лаборатории металловедения Петра Осиповича Пашкова лаборанткой работала Лариса Колосова, молодая девушка, приехавшая из Барнаула. Говорили, что родители ее в Барнауле занимали высокое положение в партийной иерархии. Лариса была недурна собой, высока, но несколько полновата. Настолько полновата, что к ней начали приставать с расспросами сначала Соснин, а потом и Пашков, не беременна ли она. Помню этот эпизод на вечеринке у Пашкова дома, кажется, по случаю его пятидесятилетия. Лариса категорически отрицала свою беременность. А поскольку они на нее довольно сильно наседали, – даже расплакалась.

– Говорю Вам, что я не беременна. Просто я такая полная.

Но животик, хоть и небольшой, у нее выпирал. Мне тоже казалось, что он увеличивается в размерах. Интересно, что женщины ей верили больше, чем мужчины.

Лариса познакомилась с Любочкой в конце сентября, поскольку поселилась в женском общежитии, которое было размещено в соседней квартире на нашем этаже.

На каждом из трех этажей дома было по 4 квартиры. Крайняя справа – №24– была отведена под женское общежитие. Место в общежитии получила и Лариса Колосова. Все свободное время Лариса проводила у нас. Она проявляла повышенное внимание к Иринке, играла и гуляла с ней. Лариса помогала Любочке по дому, и очень любила беседовать с ней. А Любочка к Ларисе относилась тепло и с вниманием и постепенно так привыкла к ней, что, мне казалось, считала ее чуть ли не членом семьи.

нас чуть не обокрали

Прошел слух, что у новых жителей Академгородка из квартир пропадают пальто и шубы. Вот еще вечером висели на вешалке, а утром, собираясь на работу, вдруг обнаруживали, что на вешалке пусто. А в том году уже в октябре было холодно, в начале января повсюду лежал глубокий снег, и морозы достигали 20-25 градусов.

Я не помню, чтобы ночью я вдруг просыпался или чтобы меня мучила бессонница. А тут вдруг я проснулся посреди ночи от какого-то тихого звякания. Мне показалось, что кто-то пытается открыть наш замок. Сон мгновенно слетел, как будто я и не спал. Любочка тоже проснулась и, видя что я к чему-то прислушиваюсь, тоже начала слушать. Но звяканья долго не было. Когда он неожиданно возобновился, я вскочил с постели и не одеваясь в одних трусах и майке, босиком, стараясь ступать тихо подошел к двери. Она была закрыта, но я чувствовал, что там кто-то есть. В замочную скважину начали вставлять очередной ключ, и я понял, что человек с той сторы подбирает ключ к нашему замку. Когда он вставил ключ и начал его поворачивать, я резко открыл замок и рывком открыл дверь. Ключ на большой связке ключей остался в замке. Напротив меня стоял наш единственный дворник и испуганно смотрел на меня. Я шагнул к нему и взял его за грудки.

– Зачем ты открывал дверь в нашу квартиру, – спросил я громко. Я и старался громко говорить, надеясь, что кто-нибудь из соседей выйдет ко мне на подмогу.

Дворник внезапно осел у меня в руках и пробормотал что-то вроде:

– Я пьяный.

Когда он стал изображать пьяного человека, я отпустил его, и он лег на пол у моих ног.

В это время из своей комнаты вышел Гена Киселев. Он был в брюках и ботинках, но без рубашки. Я вынул связку ключей из замка и отдал Гене.

– Видишь? Это наш дворник. Подбирал ключ к нашему замку.

– Да я слышал, – сказал Гена. – Только не понял, что это звуки.

– побудь здесь, пожалуйста, я только оденусь.

Вернувшись одетым на лестничную площадку, я сменил Гену. Теперь и он полностью оделся. В это время вышел сосед из соседней квартиры №23. Пнув ногой все еще лежащего дворника, он сказал:

– Ах ты, гад! – и пнул его еще раз.– Он и в мою квартиру пытался попасть.

Втроем мы поволокли дворника в котельную. Когда мы вышли из дома, он попытался выкинуть в снег еще одну связку ключей, но я заметил и поднял связку.

– Пьяный, говоришь? А соображаешь как трезвый, что ключи лучше выбросить.

Волочить его было тяжело и неудобно. Мой сосед в конце концов рассердился и дал дворнику несколько тычков со словами:

– Хватит виснуть! Иди нормально.

Дворник не хотел больше получать тычки, видимо, они были болезненными, и пошел нормально, хотя все еще пытался изобразить пьяного. В котельной я стал звонить по телефону в отдел милиции. Я тогда еще не знал, где он в ту пору находился. Не знаю и сейчас, откуда милиционеры добирались, но приехали они нескоро, – мы ждали их почти час. Дворника милиционеры забрали с собой, взяли и ключи. Спросили нас, что произошло. Записали наши фамилии и адреса. Составили какую-то бумагу и уехали.

Больше мы не видели ни дворника, ни милиционеров. Никто нас никуда не вызывал, из чего мы заключили, что дворника отпустили. В лучшем случае дали ему 15 суток «за хулиганство», – максимально, что в те времена могла дать милиция без суда и следствия.

Окончание следует

Сохранено