как, варум, пуркуа, пур ки работают мужики
mmekourdukova — 09.01.2017 На самое Рождество мне было неловко вывешивать эту бытовую зарисовку, этот лингвистический документ, но терять его таки не хочется, пусть будет на память. Утречком, поспешая к праздничной литургии по опасному гололеду, я минут пять невольно преследовала на небольшой и постоянной скорости незнакомую даму лет тридцати пяти и подслушивала ее разговор по мобиле. Разговор начался с такого колоритного «алё», по которому узнаешь соотечественника даже на обратной стороне Луны. Даме звонил ее бывший сожитель, и разговор был (я, конечно, слышала только свой конец провода) примерно такой:- Не звони мне больше, я сколько тебе раз говорила? Ты мне звонишь только затем, чтобы меня деранже и амбете! Зачем я буду говорить с тем, кто меня всё время старается оффансе и утраже? Ты же жюр всё время, я твоих энсюльт не хочу слышать! От тебя одни десепсьоны! Оно мне надо, быть без конца через тебя аффлиже! Не смей больше мне звонить и меня вексе и авилир! Если ты опять будешь меня аммерде, то я вообще трубку не буду брать!
И так далее. Я слушала выпучив глаза. Что соотечественники уснащают французским диалектом родную речь, само по себе не ново, так поступали уже маляры Родиона Раскольникова и институтки Лидии Чарской. Но обычно всё же по-французски называют вещи и феномены, с которыми говорящий познакомился (или близко познакомился) уже здесь, и относится эта лексика почти исключительно к сферам социального обеспечения, жрачки и простых профессий. Например, русской домработнице гораздо ближе формула «поставлю серпильерку в плакар», чем «поставлю швабру в шкафчик», «вымою вессельку продюитом», чем «вымою посуду моющим средством», «вынесу желтые саки, а синие саки на той неделе были», чем «вынесу желтые (и синие, на той неделе) мусорные мешки», «обмахну плафон броссой», чем «обмахну потолок щеткой».
Я и сама, грешница, называю мидий мулями и порей – пуаро.
Но тут-то! Каким, каким образом дама забыла все русские глаголы и существительные, отвечающие за (характерные для некоторой среды, да) отношения между полами?! Лингвисты и психологи, что вы скажете? У меня вообще-то есть версия, но мало ли, может, там и другие механизмы работали?
В современном русском языке те слова, которыми дама (в переводе на французский) пользовалась, практически исчезли из разговорной речи. Раздражать, досаждать, оскорблять, бранить, разочаровывать, обижать, печалить, унижать – ну кто сейчас так говорит? Это какой-то тургеневский фонд, так выражались динозавры в муслине и прошивочках, видные на древних дагерротипах. Понятийные же эквиваленты, которыми мы сейчас пользуемся, - все сплошь либо приблатненные, либо нецензурные.
Вот я думаю – может, дама просто избегала нецензурной лексики наиболее простым для нее способом? Выбирая из тех слов, которые она хорошо знала.
|
</> |