Как украсть миллион и бороться с режимом

krispotupchik — 03.12.2012 В чём вы можете быть уверены, так это в том, что то, что я вам сейчас расскажу, в этой аудитории вам больше никто не расскажет. Позвольте мне начать с небольшого рассказа о самом себе. В Стэнфорде я был 20 лет назад, и на самом деле я приехал на встречу по случаю 20-летия выпуска. И вот я подумал, а не поделиться ли мне с вами тем, о чём я думал, когда сам сидел там, где сейчас находитесь вы, 20 лет назад. Возможно, когда вы услышите мою речь, у вас возникнет один вопрос – как так получилось, что этот парень из Чикаго с американским акцентом начал с того, что был крупнейшим инвестором в российскую экономику, а закончил тем, что стал одним из самых больших врагов российского государства? [смех в зале]

<...>

И так получилось, что в 1989 году пала Берлинская стена. И так у меня появился шанс делать бизнес в бывших коммунистических странах. И только подумайте – ни один из людей, которых я знал, ни один человек во всём мире не был заинтересован в том, чтобы это делать. Я пытался искать работу по созданию бизнеса в Восточной Европе. И все говорили мне – зачем ты это делаешь, в Восточной Европе нет никакого бизнеса. А я всё искал и искал работу. Мне предлагали нормальную, мэйнстримовую работу, но я хотел делать бизнес в Восточной Европе. И в конце концов я получил работу в Бостонской консалтинговой группе в Лондоне. Один из эксцентричных совладельцев сказал мне – у нас нет пока никаких дел в Восточной Европе, но ты будешь там нашим человеком, будешь главой восточноевропейского направления [смех в зале]. Я ответил – прекрасно, лучше не бывает.

Итак, я поехал в Лондон, начал работать в Бостонской консалтинговой группе. И действительно, спустя несколько месяцев мы начали работу в Восточной Европе. Эта работа – завод по производству автобусов в Польше, на юго-востоке. Шесть часов от Варшавы на машине, на польско-украинской границе. Производство практически было остановлено, продажи упали на 90 процентов. Там каким-то образом оказался Всемирный банк, и он сказал: «Нам тут нужен консалтинг». Бостонская консалтинговая группа выдвинула предложение: «У нас есть эксперты по автобусам, по производству, по всем вопросам», и Всемирный банк ответил: «Прекрасно, шлите экспертов». И вот они послали меня, работника, не проработавшего и года, можно сказать, только что из Стэнфорда.

И так я получил это падающее автобусное предприятие. Ясно, что для предприятия, у которого продажи упали на 90 процентов, нет никакой надежды, надо сокращать 90 процентов персонала, если хочешь остаться в бизнесе. Задача была не из приятных. Но пока я сидел в этом маленьком городе в 6 часах от Варшавы, случилась одна вещь. Я заметил, что в газете внутри однажды были какие-то финансовые отчёты. Я спросил своего переводчика, потому что не знал ни слова по-польски, что это за финансовые отчёты. Он ответил, что это первая приватизация, проводимая польским правительством. Я сказал: «О, это интересно». Я спросил – а это что за строка? А это? И мы стали выписывать числа. В общем, продавалось семь польских компаний по цене в половину их заработка за прошедший год.

Не то чтобы я был самым лучшим студентом в Стэнфорде, но даже не самый лучший студент может понять, что купить компанию за половину её годового заработка – в этом есть смысл [смех в зале]. У меня не было много денег, я не из богатой семьи, но к этому моменту я накопил 40 тысяч долларов. И взял все свои сбережения, то есть 40 тысяч долларов, перевёл их в польские злотые, подал заявки, и купил доли в приватизируемых предприятиях. За следующие 12 месяцев я заработал в 10 раз больше. Если вы когда-нибудь на чём-нибудь зарабатывали в 10 раз больше, чем вы потратили, то вы знаете, что у вас в организме вырабатывается какое-то вещество [смех в зале], и хочется, чтобы это вещество выработалось снова. И я понял, что нашёл своё призвание – заниматься приватизацией в Восточной Европе.

Сейчас перепрыгнем вперёд на 2 года. Я оказался в Solomon Brothers. Там я получил работу инвестбанкира. Solomon Brothers больше не существуют, они стали частью Ситигруп, и Ситигруп тоже в общем не существует, или почти существует, как хотите. Те из вас, кто читал замечательную книгу Liar’s Poker , а если кто не читал, вы должны прочитать, имеют представление о корпоративной культуре в Solomon Brothers, которая довольно, скажем так, своеобразна.

Итак, я получил работу в Solomon Brothers. В моё первый день в Solomon Brothers в качестве инвестбанкира по Восточной Европе мне дали мои визитные карточки, стол, и сказали – ты должен зарабатывать фирме впятеро больше, чем тебе платят, или тебя уволят. За работу!

Никаких обучающих программ, никаких наставников, никаких намёков, что делать. Впятеро больше зарплаты, или тебя уволят. Я слышал о приватизации Венгерских авиалиний. И над этим уже работала какая-то команда. Я пришёл в конференц-зал, где должно было быть собрание команды. На меня посмотрели и спросили – что ты тут делаешь? Я ответил – я пришёл помочь. Мне ответили – нам твоя помощь не нужна, тут обо всём позаботятся, пожалуйста уходи. Они не хотели делиться со мной своим пятикратным подъёмом, я бы просто сделал их жизнь труднее.

Всё, Венгрия отпала. Через пару дней я услышал про приватизацию польского телекома, и попытался туда пристроиться. Мне сказали – даже и не думай подходить близко к Польше [смех в зале]. Я подумал – как же мне выжить в этой фирме? Тут все такие недружелюбные. Как же я тут выживу? И тут мне пришла в голову мысль. Время – 1992 год. В России не было никаких работающих инвестбанков. И никто из фирмы поэтому не пытался защитить свою полянку. И вот тогда я объявил себя «инвестбанкир, отвечающий за Россию» [смех в зале]. Я объявил, и ждал, пока кто-то будет возражать, но никто не возражал, там не было никаких денег, ничего не происходило.

И вот после того, как я как бы три месяца был «главным инвестбанкиром по России», я наконец получил первый «кусочек». Это был рыболовецкий флот, базирующийся в Мурманске, 300 километров севернее Полярного круга. И этот рыболовецкий флот, который назывался «Мурманский траловый флот», находился в каком-то хозяйственном споре с покупателем, и они наняли нью-йоркскую юридическую фирму, которая порекомендовал нанять инвестбанкира, который бы помог с приватизацией. Я пошёл в библиотеку в Solomon Brothers и обнаружил, что за 20 лет до этого Solomon Brothers совершали какую-то сделку по рыбе в Японии. Именно это я и вставил в свою презентацию для Мурманского траулерного флота, и мне позвонили и сказали – ты выиграл контракт, приходи договариваться о цене на наши посреднические услуги. Мы договорились о цене за переговоры. Оказалось, что они готовы заплатить 50 тысяч долларов за 2 месяца работы по приватизации. Ни один инвестбанкир не двинет пальцем за 50 тысяч долларов, ни за месяц, ни за два. Но это были первые деньги, которые я бы заработал, будучи «главным инвестбанкиром по России». Поэтому я принял дело. Я сел на самолёт в Мурманск, ужасное, далёкое место, действительно, просто ужасное место [смех в зале]…

Мы встретились с главой рыболовного флота, и я спросил его – что происходит, как я могу помочь? Он показал мне расчеты. У них было 100 кораблей, каждый корабль стоил новым 20 миллионов долларов, то есть 2 миллиарда в кораблях, возраст (амортизация) примерно 7 лет, значит, считаем 1 миллиард. И они пригласили меня изучить право менеджмента на приватизацию 51 процента флота за 2,5 миллиона долларов [смех в зале]. В общем, действительно лёгкое задание. Для того, чтобы давать советы по такому случаю, не обязательно быть MBA Стэнфорда [смех в зале]. Что больше – 5 миллионов или 1 миллиард?

И вот у меня опять началась эта химическая реакция, которая была в Польше. Я подумал – я хочу в этом участвовать. Первое, что я сделал после встречи, это не полетел в Лондон, а полетел в Москву. Что если то, что нормально проходит с этим рыболовным флотом, проходит и по всей России? И оказалось, что вся Россия проходит через приватизационный процесс такого же типа. И вот чему я научился… В Москве я не знал ни единого человека, и не знал ни слова по-русски… У меня была только телефонная книга, справочник, изданный на английском для иностранцев. Я отмечал там нужных людей кружочками и встречался с ними. Я встретился примерно с 30 людьми. И за неделю я разобрался с тем, что происходит. Всё было очень просто. В стране были ваучеры, которые получил каждый гражданин. В стране 150 миллионов человек, каждый ваучер стоит 20 долларов. Всего 3 миллиарда долларов ваучерами. Их можно было обменять на 30 процентов всех российских активов. То есть в 1992 году вся Россия стоила 10 миллиардов долларов. Вся страна. Вся нефть, весь газ, весь металл, вообще всё. 10 миллиардов долларов. Вот это да! В этот момент я был переполнен адреналином. Было понятно, что это самая невероятная возможность вообще.

<...>

Итак, мы инвестировали 25 миллионов долларов. И спустя 7 месяцев, это была середина 1994 года, в журнале «Экономист» появляется статья, где рассказывается о тех деталях, о которых я сейчас рассказал. Статья называлась «Распродажа века». И внезапно около 30 человек, просто богачи, и хедж-фонды, проснулись и сказали – о, боже, мы должны в это инвестировать! И они стали искать брокеров, или кого-то, кто мог инвестировать. И наше 25-миллионное портфолио за этот семимесячный период благодаря этой статье в «Экономисте» выросло в пять раз, да, в семь раз за пять месяцев, потому что внезапно эти 30 человек решили тоже начать покупать.

Итак, я получил 125 миллионов на вложенные 25. В те дни 100 миллионов были большими деньгами [смех в зале]. И вот внезапно все те парни, которые не хотели приглашать меня на ланчи и не хотели со мной общаться, стали подходить к моему столу и говорить: «Билл, как бы нам заняться этими русскими делами, я бы сам хотел прикупить бумаги…» Каждое утро, ну, человека четыре стояли возле моего стола, ждали моего приезда, чтобы получить совет, как заработать на России денег. Но что более важно, главные продажники, у которых были клиенты из больших хедж-фондов, стали приходить и говорить: «Бил, не хотел бы ты пoехать в Нью Йорк и встретиться с Джоржем Соросом?». Я, конечно, отказалcя [смех в зале]. «А, может ты встретишься с Джоном Темплтоном? Майклом Стайнхардом?»
Мне не было ещё и тридцати, и меня приглашали встретиться с самыми успешными инвесторами на Земле, чтобы я объяснил им, что я сделал в России.

http://barskaya.livejournal.com/526204.html

Это дивная, дивная, дивная лекция Билла Браудера, начальника покойного Сергея Магнитского. Почитайте, пожалуйста, во-первых, там прекрасно каждое слово, а во-вторых, замечательно, что человек совершенно не стесняется говорить все это открытым текстом.

Краткое содержание сказанного сводится к тому, что в девяностые ушлый Браудер нехило поживился на развалинах совка и дармовой приватизации, то есть фактически принял участие в разворовывании страны. А потом, вот так сюрприз, стал по собственному (определенно чересчур амбициозному) заявлению "Врагом российского государства номер один".

Врагом того самого государства, на котором он наживался. Врагом режима, прекратившего окончательный распад российской экономики и "приватизационный бум". Цель вражды, в таком случае, вырисовывается вполне ясная - вернуть все так, как было в девяностые. Прикупить еще пару заводов. Заявить о торжестве демократии в России. PROFIT.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив