Как мы жили в Шарике

amico_di_amici — 03.01.2018

Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия - так называлась страна, куда я отправился 25 мая 1985 года. А о небольшом городе Тобруке на востоке этой страны знает любой, кто хоть что-то слыхал о войне в Северной Африке и покрывшем себя в ней славой "лисе пустыни" Роммеле.
Именно здесь полковник Каддафи решил построить учебный центр для ливийского ВМФ и болгарская строительная фирма его отгрохала на славу, ничего подобного не было даже в СССР. По-арабски "болгарская фирма" звучит - "шарика булгария". В жилом городке этой компании вместе с болгарами жили и наши специалисты, окрестившие его кратко и душевно - Шарик.

Из Триполи в Тобрук я летел на "скотовозе", как здесь называли военно-транспортные ИЛ-76, набитом в основном гражданскими арабами обоих полов и всех возрастов. Кто на них летал, знает, что там можно установить скамьи для десанта в два этажа - вот два этажа и были заполнены до отказа. На авиабазе близ Тобрука прилетевшие довольно быстро разъехались и лишь меня никто не встречал. Оставшись один, я уже было побрёл с чемоданом в сторону каких-то одноэтажных служебных строений, но тут из-за них вывернулась раздолбанная "буханка", оказалось, в Шарике о моём прибытии всё-таки знали, но машина-зверь внесла свои коррективы в график движения. Во время езды несколько раз вылетала из своего гнезда рукоятка переключения передач и водитель с матерком возвращал её на место, фиксируя каким-то гвоздиком. Параллельно он рассказывал кое-что о местной жизни и интересовался, что там творится на родине. О, эти времена без интернета, эти места без европейского, тем более советского телевидения, да и радио тоже не было...

По сторонам дороги лежала пустыня, но не те песчаные барханы, которые столь красочно показаны в "Белом солнце...", а плоская равнина, покрытая россыпями щебёнки в пустынном "загаре" и кустиками каких-то колючек.
Где-то через час впереди прямо показались очертания городских кварталов, впереди справа - сооружения нефтеперегонного завода и круглые ёмкости всевозможных размеров, а сразу слева и чуть ниже (шоссе шло по насыпи) - ровные ряды небольших одноэтажных домиков и бараков светло-зелёного цвета, крытых волнистым оцинкованным железом в разводах ржавчины. Между домиками были проложены бетонные дорожки и росли купы низкорослых деревьев, вся территория обнесена плотной изгородью из колючей проволоки. На краю городка, примыкавшем к дороге, располагался стадион, окруженный несколькими рядами скамеек, а по размеченным беговым дорожкам нарезал круги поджарый, стриженный под ноль человек.
"Всё бегает, придурок..." отметил водила и стал сворачивать с шоссе к воротам, вернее, тому месту, где они должны были быть, но был просто разрыв в колючей проволоке, ограждённый двумя столбиками.
На площадке в центре городка меня встречали заинтересованные лица - те, кому я привёз письма и колбасу.
Но раздача привезённого произошла позже, а первым делом я представился нашему начальнику учебного центра, находившемуся здесь же, крепкому загорелому капитану неизвестного ранга, ибо он, как и все вокруг, был в футболке и шортах, а ещё в соломенном сомбреро и с дымящейся трубкой в зубах.
Он благосклонно выслушал меня, принял пакет каких-то бумаг, переданных из офиса в Триполи, выразил удивление моим прибытием и отпустил устраиваться как в "Тарасе Бульбе" - "в каком сам хочешь курене".
Я тут же попал в крепкие объятия богатыря Валентина Гриценко, мичмана из нашего дивизиона, с которым мы около года обучали алжирцев, тоже на севере Африки, но гораздо западнее и раньше на семь лет.
"Будешь со мной жить!", - сказал он и повлёк к домику №3, ставшему моим пристанищем на три следующих года.

Почему удивился начальник? Дело в том, что замена преподавательского и инструкторского состава происходила по окончанию учебного года, в начале июля, меня же выдернули из Севастополя и направили в Тобрук в конце мая.
Офицер, которого я должен был заменить, продолжал вести занятия и готовить таллабу (курсантов, учеников - вот откуда происходит словечко "талибы")к выпускным экзаменам. Мне повезло, я мог присутствовать на занятиях матёрого преподавателя и перенимать его опыт.

Вот так я там появился, а теперь перейдём к различным подробностям и тонкостям, связанным с понятием "заграничная командировка советского военного специалиста в Ливию".
Готовя этот текст, я по своему обычаю пошерстил интернет - а что вообще известно на эту тему? Надыбал несколько воспоминаний лётчиков и ракетчиков, моряки практически помалкивают, так что буду отдуваться за всех них.

Сначала о денежках.
Слухи о неприлично обогащавшихся заграничных командировочных сильно преувеличены, а размеры их обогащения нынче вызывают лишь ухмылку взрослого, которому малыш рассказывает о своих сокровищах из коробки под кроватью.

Вот что пишет генерал-майор в отставке Николай Алексеевич ТАРАНЕНКО: "солдат (ливийский) получал минимум 230 динар в месяц, а это, по ливийским понятиям, большие деньги. Для сравнения скажу, что я, генерал, получал 70 динар. Сколько это в долларах - не знаю. Честное слово, тогда даже не интересовался. Советскому Союзу за меня Ливия платила ежемесячно 30000 долларов".

Оставим на совести генерала его неосведомлённость о курсах валют, к тому же это происходило в конце 70-х.
В моё время за динар давали 3,5 доллара, только где ж было найти таких давальщиков? За торговлю валютой и в Ливии могли шкуру снять, тоталитаризм жы.
Как видим, Ливия была богатая страна и денег на военных специалистов не жалела, но советской родине валюта была нужнее. Уже позже я узнал, что будучи старшим преподавателем, капитаном 3-го ранга, получал столько же, сколько ливийская уборщица в болгарском офисе, раз в день выливавшая на полы ведро воды, которую сгоняла потом специальной резиновой шваброй. Сколько фактически платили за меня ливийцы, я так никогда и не узнал.
Многие продукты в Ливии дотировались правительством. Если готовить себе самому, при нормальном питании на него уходило порядка 15 динар. В Шарике было правило - первый месяц специалист питается в столовой городка, а далее решает сам, харчеваться ли в столовке или переходить на подножный корм.
Чтобы избежать соблазна жрать одни макароны, складируя денежки под подушкой, было сделано так: оплата делилась на две части - одна шла во Внешэкономбанк, другая в принудительном порядке выдавалась на руки, кроме как на жрачку, тратить её было почти не на что. В стране царствовал сухой закон, спиртное не продавалось, и уже во-всю действовала экономическая блокада - ни одежды, ни бытовой электроники купить было невозможно, как и некоторые продукты - с полкилограмма полупрогорклого сливочного масла я смог "достать" где-то через полгода, когда завёл знакомых местных.

А полковник Каддафи, сидя в своём бурнусе на тракторе, вещал в телекамеру:"Мы прочистим этому актёришке его ржавые мозги!"
Это он Рейгана имел в виду. И толпы на площадях орали - Туз, туз фи Амрика, шааб либиян ариф тарика! (Плюйте, плюйте в Америку, ливийский народ знает свой путь!)

Что ж, уже в марте-апреле следующего года Рейган прочистил кое-кому мозги, а ливийский народ в итоге дошёл до того, что творится в стране сейчас. Но это уже совсем другая история, а свои личные воспоминания я ещё продолжу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

otho

Инфекционист в г. Алматы в клинике «Эмирмед»

nobellarezi

Скидочные среды

denis-balin

Живому журналу – 25 лет

everstti_rymin

Война и мир

arox-x

Режим

coffee_mood

Cafe Toujours

pantv

14 апреля ● "День Семаргла" и не только...

pro100_mica

Пятничное фото

viking_nord

Умер Сергей Зуев

• Ранее
• Архив