Как крестьяне убивали своих детей до революции

burckina_faso — 25.02.2016 В теме "Как кулаки назло Сталину своих детей убивали" мне совершено справедливо указали на неверность моих оценок, что, мол, преднамеренное убийство крестьянами своих собственных детей есть некая аномалия или нечто исключительное. Моя оценка человека, живущего сто лет спустя от указанных событий, основана на нынешних законах морали и уголовного кодекса. Оценивать же события прошлого с точки зрения настоящего в корне не верно. Антиисторично. Всё дело в том, что такое отношение к собственным детям, легко допускающим их убийство, в крестьянской среде дореволюционной России было нормой, а не исключением или преступлением, как кажется современным людям.

Откуда такое отношение? Всё дело в том, что в дореволюционной, богоспасаемой России, которую нам сейчас рисуют розовыми, благолепными красками, жизнь человека имела совершено иную ценность, чем представляется нам. А тем более жизнь ребенка, лишнего рта, который еще неизвестно доживет ли до взрослого состояния, когда станет полноценной рабочей силой, полезной для семьи, для хозяйства. Это подтверждается сухими цифрами огромной младенческой и детской смертности тогдашней России в сравнении с соседними странами:

У богоспасаемых великоросов была огромная для того времени младенческая смертность 287 младенцев из 1000 недоживало до года. И это еще заниженные цифры, так как некрещенные, то есть умершие до крещения младенцы, в эту статистику не попадали в силу особенностей статистического учета тогдашней РИ, где роль ЗАГСов выполняли попы.

В результате такой удручающей ситуации с детской смертностью до возраста 20-25 лет доживало только 50% родившихся крестьян и крестьянок:

Отсюда и такое легкое отношение русских к своей и чужой жизни, а особенно к детской. Это подтверждается всей русской литературой и публицистикой того времени. Вот одни из многих примеров, описанных в очерках из быта крестьян одной из черноземных губерний О.П. Семеновой-Тян-Шанской "Жизнь Ивана":

Насколько развиты физически будущие отцы и матери (женихи и невесты):

Часто весьма мало еще развиты. Есть даже примета, что «молодые с венца подымаются», то есть растут после своего бракосочетания. Вследствие этого и первые дети родятся слабыми (первые два-три ребенка) и обыкновенно не выживают. Это иногда происходит и от полного еще неумения молодой матери обращаться с маленьким ребенком. Молодые матери также очень часто «засыпают» детей, то есть придушивают их нечаянно во сне. Ребенка (до году) мать иногда ночью кладет между собою и мужем, «чтобы пососал», даст ему грудь, заснет, навалится на него и придушит. Добрая половина баб «заспала» в своей жизни хоть одного ребенка —чаще всего в молодости, когда спится крепко. За заспанного младенца священник накладывает «епитимью».

Что делает женщина во время беременности:

Все. И в доме справляет всю домашнюю работу, и в поле — вяжет, полет, молотит, берет конопли, сажает или копает картофель, вплоть до самых родов.
Иные женщины рожают, не домесив хлебов. Иные родят в поле, иные в тряской телеге (почувствовав приближение родов, иные бабы торопятся доехать домой). Иная баба при начавшихся родовых схватках бежит домой, «как овченка»: приляжет во время схваток на землю, а как боли отпустят, опять бежит, благим матом: «как овченка бежит, трясется».

Как рожали тогда:

Для ускорения родов женщина схватывает руками брус («висит на брусе»). Если брус высоко, то к нему привязывают две покромки, и она хватается за них руками. Перед окончанием родов покромки ослабляют, так что женщина может встать на пол на колени. Иногда женщине приходится так долго висеть на брусе, что недели две после родов у нее болят руки. Случается, что младенец рождается как раз в то время, когда она висит.

По рождении ребенка бабка перевязывает ему пупок льном или нитками. Если долго не выходит послед, родильнице пихают в рот ее косы (если косы коротки — то пальцы), чтобы она подавилась, что будто бы содействует скорейшему выхождению последа.

Как относятся отец и мать к первому ребенку:

Если первый ребенок девочка, отец относится к ней совершенно равнодушно. Дома большей частью говорят об этом с сожалением, разве одна из женщин прибавит: «Ничего, нянька будет», — и все на следующий же день забывают о девочке. Если же баба начинает часто родить, то в семье к этому, конечно, относятся неодобрительно, не стесняясь иногда делать грубые замечания по этому поводу: «Ишь ты, плодливая, обклалась детьми, как зайчиха. Хоть бы подохли они, твои щенки-то, трясет каждый год, опять щенка ошлепетила», и т.д., и т.д.

Кормление ребенка, которое тоже здоровья детям не добавляло:

Когда молока у матери не хватает или когда оставляют ребенка одного, дают ему соску. Мать, сестра или бабка нажуют или картошки, или черного хлеба, или баранку, выплюнут в реденькую тряпку, завяжут ниткой — и соска готова. Иногда одна и та же тряпица долго употребляется, не прополаскиваясь, причем приобретает противный кислый запах. Матери на третий и на четвертый день после родов встают и принимаются за домашнюю работу, иногда даже за тяжелую — вроде замешивания хлебов и сажания их в печь.

При таких условиях бабе, конечно, долго «не можется», и уход за ребенком самый плохой: он преет в грязной люльке, в мокрой пеленке, надрывается от голодного крику, пупок у него пухнет и болит — «грызь» (грыжа), как говорят бабы. Родильница, разумеется, питается все время обычной крестьянской пищей.

Для лечения «грызи» бабка берет овсяное «дерьмо» лошади, прожимает его сквозь тряпку, смешивает с молоком матери и поит этим ребенка. Понос «на детях» лечат церковным вином, которого покупают в церкви на пять копеек. Дают его больному ребенку по капле.

Детоубийства:

Случаи убийства новорожденных незаконных младенцев очень нередки. Родит баба или девка где-нибудь в клети одна, затем придушит маленького руками и бросит его либо в воду (с камнем на шее), либо в густой конопле, или на дворе, или где-нибудь в свином катухе зароет. Родила раз баба (вдова) под самое Светлое Воскресенье, когда все были в церкви, и задушила ребенка. «Все равно околел бы с голоду» (у нее было шесть детей, кроме этого ребенка), после чего скорее спрятала его в свой сундук и заперла на ключ, так как ждала, что вот-вот вернутся все из церкви.

Попалась раз и девка, когда собака вытащила из конопли брошенного ею туда задушенного ребенка. В Мураевне (большое село) почти каждый год находят одного, а то и двух мертвых младенцев. Но редко дознаются, чьи они. Нынче свиньи выкопали у погоста посиневшего мертвого новорожденного: видно было, что ребенок только что закопан в. землю. Дело осталось «без последствий».

В одной деревне (очень глухой) был такой случай: выдали родители замуж беременную девушку, чтобы ее грех скрыть. Когда родился ребенок, то вся семья мужа ополчилась на него (ребенка). Сам муж был смирный, «с простинкой» и не попрекал жену ее девичьим грехом, но родные не давали ей проходу и в конце концов заявили: «Чтобы ублюдка твоего, щенка паршивого не было бы. Умори его». Требование это было так настойчиво (бедную женщину бил ее свекор, свекровь тоже не давала ей свободно вздохнуть), что молодуха исполнила его: «наскребла» спичечных головок в соску и ребенок умер. Преступница попала под суд, но была оправдана.

В большом селе Б. (около 1200 душ) один или два и даже три раза в год такой скандал с девушками случается. Таких детей отправляют в Москву, но случаются и убийства. Так, в течение последних четырех лет было два заведомых детоубийства в этом селе и его приходе—когда матери попали под суд. (Приговорены были к нескольким месяцам ареста.)

На деле убийств, конечно, больше. Надо принимать во внимание и незаконных детей солдаток или просто замужних женщин. Незаконность таких детей часто известна только самой семье, и в недрах семьи легко могут происходить такие убийства детей, которые невозможно вывести на свежую воду. Мне всегда подозрительны «засыпания детей»: так легко нарочно придушить маленького ребенка, навалившись на него, якобы во сне.

Смертность детей бывает наивысшая летом, Петровками, и особенно в рабочую пору, когда беспризорные дети питаются кое-чем и кое-как, когда они едят и огурцы, и незрелые яблоки, и всякую зеленуху. Главная причина смертности дизентерия —понос. Что касается до процента смертности, то в большинстве семей умирает более половины всех рожденных детей. Редкая баба не родит восьми, а то и десяти, двенадцати ребят, а из них остается в живых три-четыре.
<...>
Убийство совершается и под влиянием стыда и страха, и по экономическим соображениям. Девушка конечно, скорее всего, убьет своего ребенка под влиянием стыда. Замужняя женщина, солдатка под влиянием страха перед мужем и семьей, а вдова, обремененная детьми, — по экономическим соображениям.

Старые старухи очень безжалостно и хладнокровно относятся к убийству мешающего и обременительного незаконного «щенка», а молодые, конечно, с усилием и «надрывом» убивают своих детей тогда, когда стыд или страх затемняет им соображение или когда невтерпеж от тех мук, которые переносят они и несчастный незаконный малыш.

Вот такой был хруст французской булки, который сразу бросились уничтожать "клятые" большевики, строя больницы, роддомы и пытаясь привить крестьянам хоть каккую-то культуру и гигиену. Результаты этого сразу сказались уменьшением младенческой смертности:

Да и общей тоже:

Что не замедлило сказаться на росте продолжительности жизни людей, которая в дореволюционной России была запредельно мала, порядка 30-33 лет:

Возвращаясь к описанному эпизоду, где кулаки специально убивают своих детей, а НКВДешники их спасают, как могут. Я так и не понял возмущения антисоветчиков: я разве привел обратное: НКВДешники убивают, а кулаки спасают? Нет, а тогда, что вас так сильно напрягло? За шаблоны свои боитесь? Ну, судя по тому, как вы упорно отрицаете факты и живете черными мифами о "кровавом режиме"(тм), шаблоны ваши очень крепки - не треснут и не сломаются.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив