Как бежало "Прикарпатье"

twower — 21.10.2014 Попытка оправдаться от одного из бойцов (гуглоперевод):

*****
Генеральная прокуратура обвинила в трагедии под Иловайском 5-й батальон территориальной обороны "Прикарпатье", который снялся с пяти блокпостов и с оружием в руках поехал домой в Делятин.
Главный военный прокурор Анатолий Матиос отметил, что своим поступком бойцы "Прикарпатье" обнажили фланг и привели к массовому эффекта домино в зоне Иловайска.
Впрочем, сами солдаты из "Прикарпатья" опровергают свою вину в возникновении котла и рассказывают, что с поля боя первыми бежали военные 51-й, 72-й и 28-й механизированных бригад.

Боец Владимир пришел в батальон добровольцем. До участия в АТО имел опыт службы в уголовном розыске, а после увольнения занимался ремонтами за границей. Володя - один из сотни бойцов, которые хотят нести службу и дальше, и сейчас проходят подготовку на полигоне Ровенщины.
Боец "Прикарпатья" рассказал свою версию, что на самом деле произошло во Иловайском и почему 5-й батальон вовсю поехал с поля боя в Ивано-Франковск.
(Перед публикацией текста стало известно, что батальон "Прикарпатье" официально прекратил существование. Около ста добровольцев, проходящих подготовку на полигоне Ровенщины, продолжат службу в 15-м батальоне 128-й Закарпатской горно-пехотной бригады. Вместе с бойцами 5-го БТО сюда переведены и остатки личного состава 51-й механизированной бригады, ранее расформированной указом Президента Украины Петра Порошенко. Через десять дней ребята отправляются в зону АТО на Донбасс)

- Кто пришел на службу в батальон "Прикарпатье"?

- Батальон "Прикарпатье" не был составлен из добровольцев в классическом понимании. Возможно, и пытались создать его из добровольцев, но их было человек семьдесят пять из 420. Представьте себе, там было всего 20% добровольцев, а все остальные были мобилизованы, призваны и отобранные военкоматами.
Какие это были люди? Буду честным: в подавляющем большинстве случаев их подбор желал лучшего. Люди часто не имели ни навыков, ни психологической подготовки к войне, то есть не отвечали званию защитника Отечества. Только в моем взводе из двадцати пяти человек - пятнадцать хотели домой. При этом учтите момент их еще в военкомате убеждали, что служить они будут только на территории области, и ни в какие зоны АТО не поедут. От этого надо и исходить.
Что такое добровольческий батальон, как "Днепр-1" или "Айдар", где ребята сознательно идут в бой - а что такое батальон, где из четырех парней трое панически хотят домой? Тяжело же так воевать.
Второе: мы прикрывали Иловайск, чтобы российские регулярные войска и силы наемников не прорывались дальше в тыл. Возможно, со стороны это так и выглядит, что если бы мы стояли там и не двинулись с места, то это остановило бы какой наступление. Но на самом деле было не так. Наши пять блокпостов были разбросаны на расстоянии пятидесяти километров. Противник без труда мог обойти наши блокпосты и положить нас потом.

- Расскажите о блокпостах, которые охраняло "Прикарпатье". Какое было обеспечение, что входило в обязанности?

- Мой взвод стоял у Кутейниково - это 15 километров от Иловайска. Еще один блокпост стоял у Амвросиевки, третий - возле пункта пропуска Мариновка. Нас поставили по периметру украинской-российской границы, наша задача была - помогать украинским пограничникам.
Стояли в чистом поле... Никаких бетонных блоков у нас не было. Все очень элементарно. Взяли, нарубили деревьев в посадке, укрепили блокпост. Выкопали блиндажи, прикрыли их поленьями. Все.
На каждом блокпосту стояло по тридцать человек. Из штатного вооружения только автоматы Калашникова. Еще было несколько ручных противотанковых гранатометов, которые позволяют поразить танк на расстоянии 400 метров. Обычные автобусы, школьные, были спрятаны в ближайшей посадке. У нас не было никакой техники - БМП или БТР.
Когда мы отступали, то минами разнесло наши автобусы. Наши боеприпасы тоже сгорели.
22 августа наш блокпост на Кутейниково был плотно накрыт «Ураганом». Остался один автобус. Мы втиснулись в него все двадцать пять человек. Подожгли остатки боеприпасов, чтобы они не остались врагу. Забрали автоматы с собой. Решили, что у нас есть два варианта - либо стать живым пушечным мясом, или поехать, но остаться в живых.

- Ваш батальон покинул позиции 22 августа, когда еще продолжались бои за Иловайск. Что послужило толчком к тому, что вы забрали стрелковое оружие и поехали домой?

- За два дня до нашего выезда мимо выводили самоходные артиллерийские установки наших 51-й и 72-й бригад на запад. И с Саур-Могилы вся техника двигалась в направлении Старобешево-Волноваха-Тельманово.
Ребята на блокпосту спрашивали: "Куда вы едете? Нам же в другую сторону надо, не в Волноваху". А они говорили, что в районе Саур-Могилы российские танки, и они уже не могут их сдерживать.
Я не знаю, им давали такой приказ отходить, или они сами так решили. Но они ехали и везли все - танки, БТРы... Они нам сказали: "Позади нас уже никого нет. Вы последние остаетесь".
Мы докладывали командиру, что вот такая ситуация, что остатки подразделений отходят. Мы общались с бойцами 51-й, они нам говорили, что идут, потому их технику почти всю разбили. Один командир роты сказал, что из четырех БТРов в них остался только один, а второй говорит, что в его рту с пяти БМПшек осталось только две.
Таким образом, первые наши блокпосты, которые были у Амвросиевки, не имели возможности ее "удерживать". Наш штаб, который находился чуть дальше, тоже был обстрелян. Раненых не было - только потому, что блиндажи были хорошо выкопаны. Зато боеприпасы были уничтожены и техника тоже.
Поэтому на блокпостах, которые были ближе к границе, было принято решение отойти.

- Вы спрашивали военных, почему они отступают? Они имели приказ от командования?

- Я не в курсе, получали они указания от командования сектора "Д", которым руководил Петр Литвин, или нет. Но непосредственного по нашему батальона, по нашему блокпосту было принято решение отходить - уже когда нам нечем было отбиваться.
Так мы оказались в Тельманово, где я и мои ребята уже стояли раньше, до Кутейниково.
Уже там ложилась ситуация, более 50% отказывались продолжать стоять там, поскольку они видели, что их фактически предали. Бросили одних стоять перед танками.
Является ли это дезертирством? Я думаю, что в некотором смысле это можно так назвать, ведь все знали, что в зоне АТО легко не будет. Однако и на называть дезертирами весь батальон я бы не решился. Потому что после допросов в прокуратуре и ряда написанных рапортов все добровольцы, пришли к батальона сами, хотят продолжить службу и вернуться на Донбасс. Сейчас они тренируются на полигоне в Ровно.
Но сто человек - это уже не батальон. Принимается решение - или расформировывать, или присоединять к какой части в составе роты, например, к 128-й горно-пехотной бригады, или разбрасывать по другим частям.
Наши сто человек за то, чтобы вернуться и доказать, что мы никакие не дезертиры. Но пусть нам дадут технику и оружие, поставят на участок конкретно и мы докажем, что нормальные бойцы.

- Где находятся другие бойцы, которые стали инициаторами поездки с фронта домой?

- Я же вам говорю, что таких было около трехсот человек. Все сходили на допросы в прокуратуру. Они готовы отвечать по закону, но категорически отказываются нести службу дальше.
Многие сразу "закосили". Сделали медицинские справки, что они больны и не могут больше нести службу. Или есть такие, кто написал рапорты на увольнение, хотя по сути это проблемно, так как они являются мобилизованными. И возникает вопрос: почему они не будут служить, а другие вынуждены идти вместо них?
Я со многими общался, они все понимают. Они готовы жить с клеймом предателей и ненадежных - но они не хотят стать жертвой бездарного командования.
Мы все понимаем, что сегодня не все гладко с командованием, но в такой ситуации бросать ребят, которые имеют семьи, фактически на смерть - это неправильно. Эта ситуация, когда мы видели, как выходили военные с серьезным оружием, а мы оставались сами на приграничной территории с врагом - она ​​очень подкосила моральный дух большинства наших бойцов.
По моему мнению, все сейчас делается для того, чтобы батальон "Прикарпатье" сделать крайним, расформировать и поставить точку в этой истории, так и не разобравшись, почему все так произошло.

- Ваш командир Виталий Комар стал фактически главным обвиняемым в трагедии. Сидел под арестом в Одесском СИЗО, а главный военный прокурор даже высказал мнение, что он злоупотребляет спиртным. Как вы оцениваете действия своего комбата?

- Как простой солдат, я бы не хотел комментировать действия командира, но считаю, что он все сделал правильно. Мы отошли на сорок километров вглубь территории, как было приказано. Он взял на себя ответственность, и этим фактически спас нам жизнь.
Вопрос, что дальше произошло? Мобилизованные ребята панически не хотели оставаться, они хотели домой. Их охватил страх, неверие в командование, и командир не мог остановить эти настроения. Потому сотня людей хотела остаться, а более двухсот пятидесяти, как минимум, - требовала возвращения домой.
Поэтому он принял решение, что едут все, чтобы не делить нас. При том, подчеркиваю - основная масса требовала убрать их из Донбасса. Эти люди отказывались нести службу дальше.
Контролировать эту толпу было невозможно. Поэтому командиром было принято отправить нас домой всех.
До того, самовольно снялись только передние блокпосты - стоявшие ближе к российской границе. Когда их обстреляли и уничтожили их боеприпасы и автобусы, было принято решение среди хлопцев покинуть эту местность. Как они оттуда выезжали? Попросили местных вывезти их в безопасное место на КАМАЗе, которым вывозили зерно.
А наш блокпост на Кутейниково и еще один под Амвросиевкой снялся, когда приказ дал командир, мы снялись по его команде.

- Где находился ваш командир - вместе и в штабе?

- В штабе. На блокпостах были командиры взводов, командиры отделений. И простые солдаты. Но наш командир начал принимать решение об уходе уже после обстрела самого нашего штаба, когда от обстрелов сгорели боеприпасы и личные вещи бойцов.

- Страну облетели телевизионные кадры , где ваш батальон "Прикарпатье" едет без остановки домой с автоматами в руках? Почему так случилось?

- Как я уже говорил, после ухода из блокпостов, большинство батальона начало паниковать. Люди не хотели никаких перевооружений, не хотели отойти в какую часть или хотя бы под Мариуполь. Они отказывались отдать автоматы. Боялись, что когда они сдадут оружие, их снова заставят идти на передовую. Это выглядит действительно на статью "самовольное оставление места службы". Это факт, против которого я не возражаю.
Мое личное мнение таково - мы должны были поехать в какую-нибудь воинскую часть на перевооружение, отдых, чтобы не было вот этого ухода на Западную Украину.
Я думаю, что в этом есть вина и низкий уровень профессионализма наших офицеров, не уговорили контингент батальона оставаться и не паниковать. Все пустили на произвол судьбы. Толпа загрузилась в автобусы, и ее невозможно было остановить. А потому, что у них еще и были автоматы - наши командиры решили, что лучше будет довезти их тихо-мирно в Ивано-Франковск.
По прибытии в Делятин нас сразу опросила прокуратура. Меня вызвали в тот же день. А других допросили уже в Ровно, куда нас перевели, поскольку в Ивано-Франковске постоянно под окнами происходили какие митинги, и прокуратура не могла там работать. Там все настроены были против нее и допросов против нас.
Я честно сказал, что если бы был приказ от командования стоять и защищать некий городок, я бы остался. Но поскольку я таких приказов не слышал, автобусы двигались в направлении Запорожья, Днепропетровска и дальше на запад без остановки.
Я видел, что офицеры не принимали никаких решений по остановке этих солдат. Поэтому в определенный момент и сам подумал, что какие договоренности существуют.

- По вашему мнению, можно ли было предотвратить Иловайскую трагедию?

- Проблему я вижу в том, что руководство сектора "Д» не организовало взаимодействие между подразделениями. Не дало своевременную команду сгруппироваться остаткам 51-й механизированной бригады, остаткам 28-й отдельной мехбригады, которые стояли в посадке возле Кутейниково. Были в секторе также подразделения 72-й бригады.
Группировка украинских сил позволила бы выстроить некую оборону. По крайней мере от Кутейниково в Старобешево мы могли бы занять какую позицию. Однако этого не произошло. Одним сказали отступать, о других забыли. То есть, для организации в обороне этого сектора было не сделано ничего.
Поэтому обвинять в дезертирстве людей, которые видели, что их тупо кидают, глупо. Ребята видели, что механизированные войска отходят, увидели, что защиты нету. А нас целыми днями долбили минами - никакого смысла оставаться под огнем там не было.

- Вы бежали на школьных автобусах, а военные - на танках и самоходных артиллерийских установках. Если они бежали без приказа - то они, по сути, еще больше дезертиры чем мы?

- Есть два варианта: либо им дали приказ отступать и не предупредили добровольческие батальоны, которые уже оказались в окружении в Иловайске. Или они сами решили уйти в Розовку - и потому являются дезертирами, как мы.
Но как бы там ни было, руководству сектора "Д" следовало связаться с сектором "Б", где руководил Руслан Хомчак, непосредственно был в Иловайске, и сказать, что так и так, мы обнажаем фланг. Давайте вы тоже примете решение, связывайтесь с Генштабом, потому что мы вам не можем помочь.
Без всего этого - произошло то, что произошло.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив