Каждой бабе по мужику.

 Как-то мне не верится, что поголовно все покрутили пальцем у виска, когда услышали от политика, что он обещает каждой бабе по мужику. Те же мужики, к примеру, ведь сразу просекли, что мужик - это ходовой товар ( во всех смыслах ). И половина из них точно помнит, что это только в грузинском варианте мужик от обезьяны должен отличаться наличием кошелька. А вторая половина знает, что женщина коня на скаку остановит и поэтому старается соответствовать жеребцу - кто же ж мерина будет останавливать?

 И, потом, не все же жеребцы без мозгов. Встречаются индивидуумы ого какой тонкой нервической системы. Уж они-то отлично знают, что женщина любит мужика, который для дома пашет как раб на галерах. Мужика, который сильный, ловкий и добытчик, когда на фоне стремительной речки и дикой тайги он, такой суровый мачо голый торс, рыбину себе по сиськи небрежно держит - куда как славный портрет, не то что, когда одного придурка с гантельками показывали в заплёванном спортзале. Такой дом в порядке будет содержать. Жену лелеять и холить будет. Сына в пуп не постесняется поцеловать. Главное, чтобы он свободный был. Чтобы каждая шанс на него имела.

 Тем более если он оригинальный и такой душка, что прыг в жёлтую "Калину" и из окошка непристёгнутый даме ручкой машет! Она вся и растает и потянется к нему, тем более, что он такой смелый  - "только смелым покоряются моря" - и удачливый, что и на дне морском найдёт то, что до него никто найти не мог, как ни старался. И это от того, что он романтик. Что не живёт унылым лучше синица в руках, чем журавль в небе, а весь, такой ввысь к журавлям устремлённый, летит с ними в одном клине, выбирая своей женщине перо на шляпку из самого блестящего крыла.

  Как же хочется женщине доверчиво прижаться к такому мужчине, когда она знает, что он может и пять часов подряд говорить о любви к ней. Что отнять его у неё могут только неустроенные тигры, которым он подыщет тайгу, и нежные щенята, которым он найдёт добрые руки. Но отнять только на время. Только на тот миг, когда он, такой благодарный, смахнув скупую мужскую слезу, под восторженные крики людей возвращается к ней.