К единой теории гуляй-поля.

Просматриваю тут закладки в анархических утопиях, большей частью НФ - там, где государство отменили, или оно не появилось, а люди при том остались живы и грамотны.

Под катом весьма продолжительные заметки по этим закладкам, сделанные ранее и сшитые сейчас.

В анархических утопиях - во всех без исключения, виданных мною - авторы решают задачу обхода жёсткого соответствия "есть закон, будет и государство".

Поясню.

Если в обществе есть закон, то обязательно будет позиция законодателя - того, кто этот закон придумывает, оформляет, распространяет и как минимум сигнализирует о его невыполнении.

Тот, кто занимает эту позицию, обязательно использует её к своей выгоде - "ибо человек!", надо же на что-то жить. Я не нажимаю, говорю о вполне разумной выгоде, без завихов: пусть законодатель имеет со своей работы по созданию, изменению, распространению и форсированию закона столько же, сколько всякий пахарь.

Этого уже достаточно, чтобы позиция законодателя стала позицией над законом, то есть позицией суверена. Сохраняясь в обществе, где действуют законы, она создаёт суверенитет как совокупность особых отношений с собою - лояльность, присяга, использование лояльных для осуществления работы суверена.

Здравствуй, государство, как неизбежный продукт использования закона вместо обычая. Хороший ли продукт, плохой ли, основной ли, побочный - главное, что неизбежный.

В анархических утопиях мне интересно то, как авторы пробуют не допустить появления законов, оставаясь при обычаях.

Распространённое и некачественное решение здесь изображать общество, в котором законы пока недоразвиты, а суверены пока шёлковые, ходоков чаем поят. Пока. И автор пытается подать очевидно временное положение дел, как прочное и вечное. "Низкий сорт, нечистая работа".

Близко к такому решению примыкает обычай выпиливания суверенов в процессе становления, "паровозы надо убивать, пока они чайники". Тоже неубедительно, потому что в обществе есть разные каналы передачи информации, и не только по занимаемой позиции - например, через семью. Информация накапливается. Тогда занимающие позицию суверена либо учатся защищаться, и через некоторое время "держитесь, гады", либо отучают своих детей хотеть этой позиции, после чего в обществе не появляется законов даже тогда, когда они нужны.

Отсюда вопрос: с какой стати государство неизбежно, зачем обществу нужны законы, почему нельзя обойтись одними обычаями?

Обычай в обществе - это (простое или составное) совместное действие, наиболее вероятное как решение воспроизводящейся (воспринимаемой или воображённой) проблемы. А привычка, если что - это устойчивое изменение в частном поведении, вызванное следованием обычаю.

Люди, следующие обычаю, могут знать, что можно по-другому, но не думают, что можно по-другому, а потому и поступают, как обычно.

Очевидно, что обычаю требуется время, чтобы сложиться, измениться, угаснуть, причём это есть время с точки зрения внешнего наблюдателя, то есть завязанное на изменение внешних условий существования общества: смена дня и ночи, смена сельскохозяйственных сезонов и проч..

Воспринятая или воображённая проблема, требующая нового обычая, может оказаться критически опасной, будучи, во-первых, явно быстрее складывающегося обычая, а во-вторых, ведущей к фатальным изменениям условий существования в обществе. "Будет плохо, всем и сразу".

Отсюда следует, что быстрое, но неточное решение проблемы будет правильно или неправильно понято членами общества, как лучшее точного, но медленного решения*.

* - да, чтобы не забыть. Насаждение в обществе иррационального страха перед "чрезвычайщиной" необходимо для обезвреживания его законотворческого потенциала и обезопасивания существующей позиции суверена, сохранения его монополии на упомянутую "чрезвычайщину".

Самым экономным - а значит, единственно возможным на исторически заметной перспективе - путём решения новой проблемы станет распространение на неё уже существующего обычая с некоторыми правками "на уровне здравого смысла", то есть понятными всем, кого проблема затронула (вовсе не обязательно ими одобряемыми).

А это и есть законотворчество, продукт цугцванга. Закон - это старый обычай, произвольно приспособленный к новой ситуации.

Человек, следующий закону, а не обычаю, уже и знает, что можно по-другому, и думает, что можно по-другому. А поступает по закону потому, что - да, см. выше, суверен.

Отсюда добротные анархические утопии, спасаясь от закона и государства, дают ответы на вопрос, как подогнать скорость изменений в обществе к скорости изменения внешних условий. Чтобы обойтись исключительно обычаями и тем же самым "здравым смыслом", не скатываясь в законотворчество.

Пути следующие.

1. Энерговооружённость. Тракторы и реакторы. Быстрые проблемы, как правило, малы и слабы. Поэтому там, где доблестные и свободолюбивые анархисты умеют добывать нефть и расщеплять атом, от быстрых проблем попросту отмахиваются. Критически же важные проблемы медленны, и для их решения законы - а значит, и государство - не нужны: есть достаточно времени, чтобы выработать новый обычай.

Здесь авторы обычно вспоминают, что быстрые и одновременно большие проблемы как раз способно создать государство - и себе, и соседям. И начинают объяснять, почему государства у них тут не появились или не сохранились, в отличие от тракторов и реакторов. Или почему анархическое общество вроде "Культуры" разрослось до таких размеров, что даже государства им как слону дробина.

2. Человек плюс компьютер. Автором описываемы такие системы, которые позволяют согласовывать обычай, "оптимальное решение" несравнимо быстрее, нежели это привычно читателю. Как правило, эффект достигается через делегирование вычислительной технике рутинных сопоставлений, так что разным людям остаётся только согласиться с одним и тем же результатом, пришедшим от их компьютеров, стоят ли они на столах или вставлены в черепа. Безо всякого суверена, который тоже куда-то девался или так и не возник.

Здесь, правда, авторы вынуждены пренебрегать тем общественным эффектом, который возникает при выработке обычая, извините тавтологию, обычным путём. Эффектом собраний, если хотите, причём я говорю не только о собраниях по нуждам производства или места жительства, но и о собраниях, например, развлекательных.

Этот эффект авторы подразумевают второстепенным и маловажным, что вовсе не так - член общества есть человек, который участвует в одном собрании, не успев забыть другое.

Кроме того, авторы намеренно или по незнанию умалчивают о том, что даже машинные вычисления приблизительны, а машинные решения имеют свой разброс, то бишь остаётся место для суверена (или "Суверена" в случае расы geth), определяющего, которое из машинных решений новой проблемы "оптимально".

3. Скорость света. В этом подходе автор использует природные ограничения на распространение проблем независимо от их размера и опасности. Предельным выражением этого подхода становится тезис, что космические империи невозможны, если путешествия между их провинциями занимают годы и десятилетия. Стало быть, между звёздами царит анархия, модерируемая обычаями, основанными на неких постоянно существующих нуждах.

Замечу, что к этому тезису стоит прислушаться и государственникам: зачем ставить непроницаемый [культурный, информационный] барьер на границе, если можно курировать барьер замедляющий? Однако суверен притаился и здесь, потому что задача составления сколько-нибудь приемлемого общего интерфейса для планет, развивающихся своими путями, никуда не делась, а это значит, что проблемы, возникшие на одной планете, будут одновременно разрушать этот интерфейс и использовать его для своего распространения на другие планеты. Да, вирус.

Почему-то я не видел у авторов, пытающихся играть в анархию между звёздами, очевидного решения по выводу на орбиту "неправильной" планеты помехопостановщиков, забивающих реликтовым излучением межзвёздный, очень медленный Интернет. Чуть более сложное решение на той же основе - создание управляемого барьера, пропускающего в ту и другую сторону нужное в нужном виде и извращающего или глушащего ненужное.

Однако и простого решения достаточно для появления условного Палпатина на полгалактики или целой вереницы таковых, которым некуда торопиться. Можно и бомбить "неправильных", оберегая монополию Кенг Хо, чтобы никто больше не пробовал вещать своё, но это уже совсем банально и никакая не фантастика.

4. Машина времени. Я имею в виду воздействие на причину, целенаправленное применение машины времени для устранения провоцирующей возникновение закона проблемы, пока та не возникла. То есть скорость выработки обычая здесь становится комплексной величиной.

Однако Лем верно заметил в одном из своих произведений, что оперирование временем тут ценность абсолютная, так что вся общественная жизнь попросту сведётся к конфликтам вокруг средств такого оперирования и уничтожению либо конфликтующих, либо самих машин времени.

В частном случае же монополии получаем азимовскую "Вечность", где анархия в обычном мире вполне возможна именно потому, что собственно в "Вечности" немыслима. То есть и здесь ни суверен, ни закон никуда не исчезнут.

5. Машина времени-2. Здесь речь идёт о ней как средстве пережить проблему, убежать от неё вперёд или назад. Увы, это решение уничтожает не только возможность появления закона, суверена и государства, но и само общество как возможность совместной деятельности.

6. Альтернативные миры. Можно представить себе спектр альтернативных миров, в одном из которых всё сложилось так, как надо, именно потому, что "всё, что может случиться, случается" - и обошлось без самих идей закона и суверенитета. Однако и тут получаем ситуацию, схожую с ситуацией пункта 3. Если связь между мирами есть, то она используется для распространения проблем по ним - и одиночный рай никуда от этого не денется, более того, будет схрумкан в первую очередь.

Иллюстрация: участь Елизаветы Захаровны Комсток, она же Анна Букеровна ДеВитт, дополнение к "Биошоку".

7. Единственно верное учение, то есть некий набор решений и правил их получения, предполагаемый годным на все случаи жизни и потому отрицающий необходимость законов, как поспешной реакции общества на нечто новое. Подразумевается, что "все случаи жизни" тоже предусмотрены в этом учении, то есть речь идёт о достаточно простом обществе в достаточно простых условиях существования.

При первой же серьёзной проблеме единственное верное учение из генератора обычаев становится генератором законов и шпаргалкой для написания каких-нибудь хартий вольности пополам с конституцией. Или торой.

8. Машина времени-3. Произвольное управление личным временем, ускорение и замедление собственной жизни средствами биологическими, техническими (см. п. 2), социальными - и таким образом подстройка к скорости надвигающейся проблемы себя и тех, кого эта проблема затрагивает.

Или, что то же, интегрирование себя в проблему и тем увеличение её масштабов, потому что остальное общество будет воспринимать как проблему и прежнюю ситуацию, и тех, кто к её темпу подстроился. Опять же, несколько проблем с разными темпами - и вновь требуется суверен для утверждения "оптимального решения", сколько-нибудь сохраняющего общество диапазона частных скоростей.

Хватит списка.

Это далеко не все возможные подходы... я, скажем, не упоминаю возможность работы с отрицанием проблемы на уровне восприятия, не говорю о заметных эффектах сочетания подходов из различных пунктов списка.

Всё равно, итого: может быть, где-то и есть решение для устойчивого и доступного анархического общества, сравнимого по сложности с ныне существующими, хотя бы из недоразвитых. Однако я вот такого решения пока не вижу, а ведь популярное искусство - весьма мощное средство поиска.

Спасибо за внимание.

---

А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.

---