Журнал Аркадия Бабченко -

starshinazapasa — 24.04.2010 Что-то выбила из колеи эта акция - отправь смс на бесплатный номер 1945, скачай себе немного Победы.
Сегодня всю ночь снилась война. Давно уже не снилась. Год, наверно. Давно я так во снах не воевал - долго, продуманно, с вечера и до самого утра, пошагово, через канаву, через бугры, на местности, со стрельбой, с выбиванием огневых точек, до какого-то коровника сраного. Так и не дошел, кстати. А людей положил. Обычно снится что-то неконкретное - образы, какие-то отрывочные моменты, ощущения: страх, ненависть, агрессия. А тут полноценный сон, как в жизни. Даже с запахами.
Я, оказывается, уже и подзабыл, что такое "страшно"
Дочка в больнице, пять дней температура 39-40, испугался, конечно, вот и наложилось, видимо.
У меня был взводный одно время, Камазист мы его звали. Воевал в Афгане, потом сверхсрочка. Получил лейтеху. Но на деле - водила, мехвод. Взвод принимать не хотел. Командовать не умел вообще - тихий, спокойный мужик, лет сорока, откуда-то из Вятки, что ли. Не мог брать ответсвенность, не мог принимать решения. Все, что он хотел - быть водилой на Камазе. В движке разбирался как Бог, любой бэтэр у него летать начинал. Любил он машины. Любил копаться в них. Неисправность сердцем чуял, как хороший доктор.
Но в ВУСе записано "лейтенант" - пожалте, взвод сопляков под командование.
Но мы его любили. Он добрый был. Вот, реально - просто добрый.
Еще Камазист на гитаре играл.
Мы сидели на кухне. Лежали, точнее. То есть, как лежали - так, кучей друг на друга навалены были. Кухня - обычная пятиэтажка, хрущевка, шесть метров, а нас человек двенадцать, наверное. Минометчики заградогонь на ночь организовали, хорошо так, кучно, постоянно - но близко. И мы от греха подальше переползли в кухню, оставив в комнате лишь фишку.
Я никогда такого не слышал. Когда он взял гитару - хрен знает, откуда взялась - и начал петь в этой обстреливаемой кухне "Темную ночь", пропало все. Мира больше не существовало. Он был весь в ней, в этой песне, как будто в движок свой любимый с головой залез. Значила она для него что-то. Еще с Афгана, наверное. И для нас вдруг тоже... Если бы в этот момент в кухню зашли чехи, мы бы на ножах дрались, все бы там легли, но не выстрелил бы никто - лишь бы пел, до конца допел бы, лишь бы дослушать, потому что это самое важное вдруг оказалось, вот эта вот песня, вот в этот вот момент, вот здесь вот, на этой кухне, такое единение тогда было. И время остановилось. И не было ничего больше - ни минометного огня, ни войны, ни Грозного, ни снега, ни нас, лежащих вповалку друг на друге... Только Камазист и "Темная ночь". И вся она - каждое её слово - приобретало совсем другой - значащий - смысл.
Вобщем, не знаю, зачем я все это пишу.
С Камазистом все в порядке. Дослужил, дембельнулся, выжил.
И из тех, кто был тогда в той кухне, тоже никто не погиб, кажется.
Но, блин... Не надо это на рингтоны ставить, короче.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив