Жизнь и трагическая гибель Володи.

garpia2 — 09.07.2012 Про коноплю я знаю не очень много. Знаю, что ее курят. И что раньше за ее выращивание давали значки, а потом вдруг почему-то перестали. Думаю, эти значки просто закончились. На этом все. Курение конопли и по сей день является для меня тайной за семью печатями, процессом, для овладения которым надо, наверное, ходить на какие-то специальные курсы или брать частные уроки у седобородых профессоров в пенсне. Поэтому в голове моей курение конопли выглядит примерно следующим образом: подходишь к растению, отрываешь от него понравившуюся часть, красиво ее складываешь, кладешь в рот, прикуриваешь и наслаждаешься. Потому что непременно торкает. Как я себе представляю это самое торканье, лучшее вообще не рассказывать, но я уверена, что чем больший кусок растения (почему-то именно стебля) засунешь себе в рот и выкуришь, тем лучше торкнет.

И вообще жизнь моя сложилась столь странно, что с глазу на глаз я с растением по имени конопля никогда не сталкивалась. То есть, как оно выглядит на рисованных картинках, я знаю, конечно. А вот что б мы были друг другу представлены, так сказать, лично прям на грядке, такого не случалось. Поэтому когда на дикой части моего участка, почти у самого оврага, вдруг появилась маленькая милая «пальмочка», я особо не торопилась заводить с ней близкое знакомство. Мало ли чего там вообще растет, у этого оврага. Место дикое, ветром всякое надуть может. Но через пару недель изрядно подросшая пальмочка начала мне что-то смутно напоминать. Чуть позже я вспомнила, что когда-то, еще в Москве, у меня в террариумах висели пластиковые растения вот точь-в-точь с такими же листиками. Я слегка посетовала на то, что сейчас у меня больше нету террариумов, и успокоилась на этом.

Пальмочка росла очень милым дружелюбным растением, радостно трепыхала мне навстречу своими листочками и хорошела прямо на глазах. Я назвала ее Володей.

Володе пока еще не было видно Дуная, поэтому приходилось ему рассказывать, что за теплоход сейчас проплывает мимо или какой длины баржа и что она везет. И про ассортимент местных магазинов тоже очень нравилось. И что в парикмахерскую надо ездить аж в город. Но больше всего Володя любил слушать анекдоты. С них его перло. В рост, ясное дело. И все было хорошо и казалось, что так будет вечно. А потом наступил черный день. Как-то, когда Володю уже стали замечать пассажиры проходящих по Дунаю судов и приветственно махать ему руками, я решила опознать его в смысле видовой принадлежности. Я сделала чудесный Володин портрет и отправила его знакомому ботанику. Я просто хотела узнать, кто есть Володя и что ему нужно для хорошего самочувствия и долгой счастливой жизни. Ответ ботаника и дальнейшие его рекомендации были чудовищны по своей жестокости. В тот день я так и не вышла к Володе. Я просто не могла смотреть ему в листья.

Ночь была проведена без сна. Я понимала, что нам нужно срочно расстаться, но я не могла вот так просто взять и убить Володю. Но не зря говорят, что с бедой надо переночевать. К утру решение было принято, и я с тяжелым сердцем пошла к оврагу. Казалось, Володя все уже понял по одному только выражению моего лица. Листики его поникли и чуть заметно дрожали, хотя не было ни малейшего дуновения ветерка. Я все ему объяснила, глядя куда-то в сторону вечно злобных зарослей крапивы. Так как я не могла навсегда расстаться с тем, кого растила с самого детства и кто мне так доверял, я предложила Володе единственно возможный выход – стать элементом декора столика на террасе. Его высушенные листики, покрытые лаком, украсят столешницу и мы еще долго будем вместе. Все для этого необходимое у меня уже было. И Володя согласился. Я все сделала быстро и положила Володю сушиться в кладовку, решив не заходить туда хотя бы неделю. Как оказалось, мы выбрали верное время для расставания. Буквально через несколько дней после этого ко мне в гости приехала одна очень солидная и чрезвычайно положительная дама. Она бы наверняка не одобрила Володю.

Общение с гостьей немного отвлекло меня от потери, но я по-прежнему боролась с постоянным желанием зайти в кладовку и проверить, как он там. Но вот однажды ночью меня разбудил какой-то шум, исходящий как раз из кладовки. Я вооружилась метлой и отправилась выяснять, в чем дело. Конечно, я была уверена, что это просто мыши разбуянились, но в любом случае надо было это прекратить. Гостящая у меня дама еще не очень долго пробыла в этом, поэтому пока не успела полюбить мышей и прочих членов нашей сельской экосистемы. Поэтому на ее постоянные вопросы о том, кто это в комнате по ночам что-то грызет, я с честными глазами отвечаю, что это жуки-точильщики. Что они уже много лет приходят по ночам точить вкусную югославскую мебель. И что для людей они совершенно безопасны.

В общем, не надо мне было, чтобы моя гостья вдруг проснулась от шума в кладовке и увидела, что на самом деле являют собою жуки-точильщики. Сама она особо в то помещение на заходила, ибо ничего интересного там нету. Я туда ставлю или то, что совсем не нужно, или то, о чем хочется забыть хотя бы на время. Примерно за неделю до описываемых событий мне захотелось забыть о 3-литровой банке маринованной в уксусе свеклы. Продукт этот оказал столь ужасающее и, не побоюсь этого слова, взрывное действие на мой организм, что мне захотелось вычеркнуть его из памяти, а когда он естественным путем испортится, помыть баночку и заполнить вишневой наливкой на водке, которая наверняка будет куда полезнее идиотской свеклы.

Я открыла дверь в кладовку и застыла от ужаса. По всем полкам сновали толпы мышей, а одна группа собралась возле банки со свеклой и пыталась выудить из нее как можно больше ломтиков, заляпывая все вокруг алыми пятнами свекольного сока. Но самое чудовищное было даже не в этом. Проклятые грызуны жрали Володю! Еще даже не засохшего до конца, его на моих глазах растаскивали по кусочкам и жрали, закусывая маринованной свеклой! Не помня себя от нахлынувшей ненависти, я ринулась на наглых тварей и начала бить по ним метлой со всей имеющейся силой. Но они просто разбегались, как мне казалось, нагло гогоча, а я попадала лишь по полкам. В какой-то момент я увидела мышь, сидящую на банке со свеклой и вылавливающую оттуда самый нажористый ломоть. Бешенство мое достигло предела, я со всей дури вмазала метлой по банке и с диким грохотом отправила ее на пол.

А потом почему-то совершенно внезапно все эмоции ушли. Я опустила метлу и осмотрелась. Кладовка выглядела так, будто в ней снималось малобюджетное продолжение «Техасской резни бензопилой». По стенам, оставляя кровавые следы, печально сползали кусочки маринованной свеклы. На полу, возле места приземления банки и расположения основной кучи продукта, сидели несколько мышей, лакали свекольный уксус и дожирали Володю. Им было кисло и смешно. И они совсем меня не боялись. А я просто стояла и смотрела. И думала о том, как буду объяснять все это буйство красок своей гостье, если вдруг ей вздумается зайти в кладовку до того, как я ликвидирую основные последствия этой ночи. А еще я думала о том, что у меня больше никогда не будет конопли. Потому что это уже все равно будет не Володя.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив