Женский вопрос советской власти (1917-1991)

Советская пропаганда всегда невозбранно гордилась тем, что с приходом ея женщины впервые в истории оказались широко вовлечены в общественно-политическую жизнь страны, им были «предоставлены равные с мужчинами политические права». Но вот парадокс — несмотря на столь решительное решение, число женщин на руководящих постах в партии и центральном правительстве на протяжении всех советских лет оставалось на удивление ничтожным. Хотя что может быть нагляднее в плане доказательства невиданного в истории равноправия полов, как не широкое женское представительство в верхах.

О руководящих дамах советской эпохи писалось, и не раз, однако все эти описания грешат неполнотою, выпускают различные персоналии, что, согласитесь, никак не может нас удовлетворить. Посему я решил заново по всему спектру пробежаться и накопал много новых фигур, с чем делюсь посредством данного поста. Спектр составили, во-первых, правительство (Совнарком/Совмин Союза), во-вторых Политбюро/Президиум ЦК ВКП(б)/КПСС, в-третьих, руководство «высшего органа государственной власти и единственного законодательного органа СССР» — Верхсовета (и его аналогов в союзных республиках). Партейное руководство на местах я не брал, ибо женщины никогда не выдвигались в первые секретари республик, крайкомов, обкомов и пр., а министерские должности в республиках включать в обзор показалось излишним.

Итак. Начала соввласть в некотором смысле демонстративно: в первое же большевицкое правительство — «Совет народных комиссаров» — была включена дама. Александра Коллонтай заняла пост наркома общественного призрения (т.е., по-нынешнему, министра соцобеспечения), что сделало её первой в истории женщиной-министром. На посту она, правда, пробыла недолго: с ноября 1917 по март 1918, когда из правительства вышла — по официальной версии, из-за несогласия с заключением позорного Брестского мира. Хотя, думается, причина несколько в ином: копаться в проблемах собеса в тот мрачный период любительнице балов и крепких матросов было совсем не с руки. Затем генеральская дочка числилась наркомом агитации и пропаганды в марионеточной «Крымской советской республике», с 1920-го заведовала женским отделом ЦК РКП(б), а в 1923 стала первой в мире женщиной-послом и более 20 лет представляла Совдепию в Скандинавии (Норвегия и Швеция). Вот эта необременительная работка уже была как раз по ней.

В структурах ЦК на руководящих должностях женщин после 1917-го тоже оказалось довольно «много» (во всяком случае, больше, чем во все последующие годы). Секретарём и ответственным секретарём ЦК в феврале 1917 — марте 1920 служила Елена Стасова (её, вообще-то говоря, можно считать предшественницей т-ща Джугашвили). Эта товарищ в истории осталась одним из персонажей известного анекдота, который, впрочем, в кругах совэлиты того времени рассказывали как достоверную историю: будто бы вошьдь в период обострения конфликта с Крупской заявил: «Будешь выступать — мы вместо тебя вдовой Ленина назначим Стасову».

Самой Крупской, кстати, больших плюшек не обломилось: она с 1924 была членом Центральной контрольной комиссии ВКП(б), с 1927 членом ЦК (до смерти в 1939). В госструктурах же в 1920-м возглавляла главполитпросвет при наркомате просвещения, а с 1929 была замнаркома просвещения РСФСР.

Служили в ЦК и другие «товарищи женщины». Жена Свердлова Клавдия Новгородцева несколько лет (1918-1920) была заметной фигурой в центральном партаппарате: заведовала секратериатом, затем общим и финансовым отделами ЦК. Правда, после скоропостижной смерти мужа (сам или рабочие помогли — спорят) оказалась довольно скоро оттеснена на вторые роли. Был в ЦК специальный отдел работниц и крестьянок, который возглавляли, понятное дело, немужчины: в 1922-24 — жена известного революционэра Софья Смидович, в 1924-26 — Клавдия Николаева, в 1926-31 — Александра Артюхина. Николаева в 1930-33 возглавляла агитмассовый отдел ЦК, в 1924-26 входила в состав оргбюро (важного парторгана) и также была кандидатом в члены секретариата ЦК ВКП(б), затем переместилась кандидатом в члены ЦК (1926-1934), а в оргбюро и секретариате на тех же должностях её заменила Артюхина (1926-30). Статистический отдел ЦК в 1924-25 возглавляла некая Елена Смиттен.

Горячая пора индустриализации, коллективизации, голода и репрессий не способствовала выдвижению на руководящие должности представительниц «слабого пола», однако к концу 1930-х ситуация стала меняться. Появилась первая республиканская «президентша»: Надежда Грекова возглавила Верховный совет Белорусской ССР (с 1938 по 1947).

В 1939, после долгого перерыва, женщины вновь появились в «Совнаркоме». В январе был образован наркомат рыбной промышленности Союза, который возгляила жена главы Совнаркома т-ща Молотова, Полина Жемчужина. Ранее она работала начальником главка парфюмерно-косметической, синтетической и мыловаренной промышленности в наркомате пищевой промышленности, а затем заместителем наркома в нём же. «Рыбный» наркомат, похоже, создавался специально под неё, однако, как несколько двусмысленно пишут в Википедии, «самостоятельный пост был не для Полины Жемчужиной», и уже в ноябре 1939-го её сильно понизили — до начальника главка текстильно-галантерейной промышленности в наркомате лёгкой промышленности РСФСР. А в 1941-м вывели из состава ЦК, где она с 1939 же была кандидатом в члены. Наконец, в 1949-м вообще арестовали за «преступную связь с еврейскими националистами» — причём муж повёл себя оригинально: на голосовании в политбюро, нервы зажав в узду, воздержался, но затем написал вошьдю покаянное письмо, согласившись с решением «партийного руководства», и даже развёлся с ней. В 1953-м, как только вошьдь нас наконец-то покинул, Жемчужину выпустили по просьбе мужа и полностью реабилитировали. Но тюремный опыт не вправил ей мозги и так и осталась она на всю жизнь упёртой сталинисткой (как, собственно, и муж).

Летом того же года заместителем т-ща Молотова неожиданно была назначена Розалия Землячка, известная тем, что в 1920-21-м на пару с Белой Куном осуществляла верховное руководство зверскими расправами над офицерами ВСЮР и мирными жителями в Крыму. С чего это вдруг ничем, кроме крымской резни, непримечательную, абсолютно серую тётку назначили на такой высокий пост — загадка до сих пор. С первым наркомом Коллантай её роднила страсть к крепким рабоче-крестьянским парням, только на сей раз солдатам (говорят, однажды она положила глаз на будушего классика советской литературы Леонида Леонова, в те времена как раз красноармейца, и тот вынужден был прятаться от фавора не первой свежести партийной мадам). Советским «вице-премьером» Землячка пробыла аж до 1943-го, одновременно в 1939-40 возглавляла Комиссию советского контроля при СНК, однако на своих постах ничем себя не проявила (КСК вообще была упразднена, а её функции перешли наркомату госконтроля). Урна с её прахом и доныне пребывает в Кремлёвской стене.

Хрущёвский период вывел в советское партийное и официальное руководство массу новых лиц — среди которых, после долгого перерыва, оказалось немало товарищей женского рода. Почин открыла Мария Ковригина, которая с марта 1954 по апрель 1959 возглавляла министерство здравоохранения Союза. Запомнилась на этом поприще инициативой о снятии запрета на аборты (что и случилось в 1955-м), однако ко двору при «кукурузнике» не пришлась из-за своего несговорчивого характера и, в конце концов, была уволена на скромную должность директора Центрального института усовершенствования врачей минздрава.

В 1957 женщина впервые вошла в наивысший парторган — президиум ЦК КПСС (бывшее политбюро ЦК ВКП(б): то была знаменитая и поныне Екатерина Фурцева. Такой фантастический взлёт приписывали её роману с «дорогим Никитой Сергеевичем», но, думается, это злословие (куда ему, с таким-то пузом!). К тому же существует гораздо более вменяемое объяснение: именно Фурцева известила главу минобороны Жукова о том, что в Кремле проходит заседание президиума ЦК, на котором смещают Хрущёва. В качестве благодарности и была введена в партийный ареопаг на одно из освободившихся мест. Но как бы то ни было, а Фурцева в хрущёвские годы действительно очень, просто-таки удивительно для советской женщины преуспела: в 1954-57 была первым секретарём Московского горкома КПСС (т.е. фактически руководила столицей), затем входила в президиум ЦК и была секретарём в нём же, курируя, среди прочего, лёгкую промышленность. «Каждая советская женщина имеет право на качественный бюстгальтер!», — однажды провозгласила она. Постепенно, правда, выпала из обоймы (Хрущёв вообще не любил рядом с собой людей, которым был чем-то обязан) и в 1960-м перешла в союзное правительство, где до своей смерти (или, как люди мимохожие бают, самоубийства) в 1974 работала министром культуры. На этом посту «Екатерина Третья» прославилась своим вздорным нравом, хотя немало сделала и для предмета руководства возглавляемого ведомства. Её вторым мужем, кстати, был замминистра иностранных дел Николай Фирюбин — правда, женского счастья это ей не принесло.

В 1959 в Совдепии появилась ещё одна женщина-«президент»: Ядгар Насриддинова стала председателем президиума Верховного совета Узбекской ССР. Её художества на этом посту красноречиво упомянуты в классической работе Михаила Восленского «Номенклатура». Интересно, что карьерный рост для неё на узбекском «президентстве» не закончился: в 1970-74 Насриддинова возглавляла Совет национальностей Верховного совета — нижнюю палату союзного «парламента». Затем удача от неё отвернулась, она поработала замминистра промышленности стройматериалов Союза, а в 1978 ушла на пенсию. В перестройку её всё-таки привлекли за взяточничество и в 1988 выгнали из партии, но, конечно же, «ничего не нашли» и в 1991-м восстановили. Умерла, естественно, в Москве.

В октябре 1961-го женщина впервые возглавила контрольный орган партии, отвечавший за финотчётность: Нонна Муравьёва стала председателем Центральной ревизионной комиссии КПСС. На этом посту она просидела до марта 1966, одновременно в те же годы возглавляя комиссию по установлению персональных пенсий при союзном Совмине (одаривала всяких партийных и советских деятелей за «выслугу лет»). Кстати сказать, в 1952-61 Муравьёва была министром социального обеспечения РСФСР.

Брежневская эпоха, подобно сталинской, не была шибко благосклонна к руководящим дамам. Единственным, не считая необычного выдвижения Насриддиновой, серьёзным достижением «слабого пола» за отчётный период оказалось избрание Валентины Клибик на должность председателя Верхсовета Латвийской ССР, который она по застойной традиции возглавляла долго: с 1975 по 1985. После этого она переместилась на традиционно женскую должность секретаря президиума Верхсовета республики, а в 1989-м была избрана нардепом СССР. Когда в 2002 рассматривались заявки на специальную госпенсию за заслуги перед Латвией в борьбе за независимость, то Клибик в числе немногих было в том праве отказано.

Кроме того, в разные годы заместительницы председателей президиумов ВС исполняли председательские («президентские») обязанности в разных союзных республиках: в Белорусской Валентина Клочкова (1967-68 и 1971) и Зинаида Бычковская (1976-77, после гибели в автокатастрофе председателя Фёдора Сурганова), в Эстонской — Мета Янголенко-Валлас (1978), в Таджикской — Низорамо Зарипова (1984). Но это на уровне эпизодов на несколько месяцев, так что упомяну просто для порядка.

В горбачёвскую эпоху, подобно хрущёвской, всё поменялось. Появилась очередной республиканский «президент»: Валентина Шевченко, которую в марте 1985 избрали председателем президиума ВС Украинской ССР (впрочем, она исполняла сии обязанности ещё с ноября 1984). Вторую по значимости советскую республику она возглавляла до июня 1990, заодно по должности состоя в политбюро ЦК КПУ, где оказалась самым молодым членом на момент избрания.

В марте 1986 третьей в истории «секретаршей» ЦК КПСС стала Александра Бирюкова, до того — секретарь и зампред ВЦСПС (организация советских «профсоюзов»). Естественно, курировала Бирюкова в ЦК лёгкую промышленность. Осенью 1988, после упразднения отраслевых функций высшего партийного органа, она перешла в союзное правительство: стала заместителем председателя Совмина и главой бюро по социальному развитию. А также — кандидатом в члены политбюро ЦК. В сентябре 1990-го была отправлена на пенсию, работала на московской «Трёхгорке», где начинала свой трудовой путь.

Центральную ревизионную комиссию КПСС в 1988-м во второй раз в её истории возглавила женщина — Алла Низовцева. Правда, заступила она в статусе исполняющей обязанности председателя, и то ли утвердить её никак не собрались, то ли планировали временно, а «временное» у нас самое устойчивое, а просидела Низовцева и.о. аж до лета 1990-го, когда ЦРК была упразднена (точнее, слита с Комиссией партийного контроля в одну большую Центральную контрольную комиссию КПСС). Думаю, читателей не удивит тот факт, что бывшая тов. Низовцева в период «дикого капитализма» нашла себя в банковской сфере: с 1995 работала генеральным менеджером управления по работе с клиентами в Промрадтехбанке, а в 2000 стала президентом банка «Кредиттраст», который очень громко обанкротился спустя несколько лет. Ныне г-жа Низовцева трудится вице-президентом Инвестторгбанка.

Перестроечный почин Украины в августе 1988-м продолжила Туркмения, президиум ВС которой возглавила Роза Базарова, до того тамошний министр иностранных дел. Председательствовала она до января 1990 и особого следа в роли номинального «президента» не оставила — разве только как предшественница лучезарного Туркменбаши. В Руснете даже биографической справки о ней нет.

В июне 1989-го президиум ВС Азербайджанской пока ещё ССР возглавила Эльмира Кафарова, которая до того была главой республиканского комсомола, министром просвещения и министром иностранных дел (1983-87), а непосредственно перед избранием — зампредом президиума («вице-президентом»). Согласно Википедии, «проявила себя как смелый и решительный политик», однако кончила исключительно плохо: «Вспомните, как ваши товарки по Народному фронту избивали председателя Верховного совета Азербайджана Эльмиру Кафарову... Разъяренные фурии остервенело били ее, царапали лицо, клочьями выдирали волосы. Эльмира Кафарова этого не перенесла и вскоре после страшного происшествия умерла». Правда, этот случай исключительно мутный. Вот снова Педия: «Отношения Кафаровой с молодой азербайджанской оппозицией в лице Народного фронта оставались натянутыми до самого её ухода из политики. В сентябре 1991 года она подвергла оппозицию критике, назвав её членов «пьяницами и наркоманами», что по ошибке было пропущено в прямой эфир и за что Кафарова подверглась физической атаке со стороны протестовавших у здания Верховного Совета оппозиционерок». Умерла же бывшая президентша в августе 1993 от инфаркта (ну что ж, по меркам истории — действительно «вскоре»).

В июле 1989 в состав Совмина вошла ещё одна мадам — Людмила Давлетова, до этого секретарша ЦК казахской компартии. Должность её звучала весьма экзотично: «заместитель председателя Госплана СССР, председатель Государственного комитета по легкой промышленности при Госплане СССР — министр СССР». Ну, с легпромом тогда всё уже было совсем плохо, поэтому особых свершений Ельматовна не свершила и в ноябре 1990-го лишилась министерского поста. В 1990-91 состяла в ЦК КПСС.

Последней женщиной в партийных верхах явилась Галина Семёнова, главный редактор одного из основных советских журналов для женщин «Крестьянка». Она в 1990-м была избрана сначала в ЦК, а затем — в политбюро, а ещё стала и секретарём ЦК, в этом статусе курируя вопросы семьи, женщин и демографической политики. Правда, к тому времени некогда всесильный партверх уже мало что решал, так что это избрание оказалось во многом символическим. А осенью 1991 и политбюро, и ЦК, и сама КПСС приказали долго жить.

Наконец, последней женщиной в советском союзном правительстве стала Биходжал Рахимова: ранее, как и Давлетова, секретарша ЦК компартии, только на сей раз таджицкой. Она в мае 1991 стала «заместителем премьер-министра СССР» и проработала на этой должности до конца ноября 1991 (впрочем, пост был по сути чисто номинальным, а за фактической ликвидацией кабмина Союза посте путча и вовсе перестал что-либо значить). Сейчас Рахимова действует в своей Таджикии, как врёт Википедия, «благодаря её усилиям произошли значительные изменения в сфере земельной реформы, а также в государственной программе по равным возможностям для мужчин и женщин».

Символично, что как была женщина в первом правительстве коммунистического режима, так и в последнем для представительницы слабого пола нашлось место, причём по иерархии более высокое. Правда, в свете громогласно провозглашённого и неустанно подчёркивавшегося равноправия женские достижения на поприще государственного и партийного управления выглядят не очень-то впечатляюще. Зато благодаря советской власти они получили полное право наравне с мужчинами пахать, класть шпалы и быть занятыми на всевозможных опасных работах (под землёй, на химпроизводстве и т.п.). И вот это достижение антисоветские клеветники никогда не смогут поставить под сомнение!!!

В качестве послескриптума стоит добавить, что в постсоветский период дамы в верхах стали гораздо более привычным явлением. Более того, за 20 последних лет компериод оказался решительно обставлен в плане ихнего представительства в правительстве (не говоря уж о разнообразии должностей и статусов). Судите сами:

Инга Гребешева — председатель Комитета по делам семьи и демографической политике СМ, заместитель председателя СМ (1990-91).
Элла Памфилова — министр социальной защиты населения (1991-94).
Татьяна Регент — директор Федеральной миграционной службы (1992-99).
Людмила Безлепкина — министр социальной защиты (1994-96).
Татьяна Парамонова — и.о. председателя Центрального банка (1994-95).
Татьяна Дмитриева — министр здравоохранения (1996-98).
Наталья Дементьева — министр культуры (1997-98).
Наталия Фонарева — председатель Государственного антимонопольного комитета (1997-98).
Ирина Хакамада — председатель Государственного комитета по поддержке и развитию малого предпринимательства (1997-98).
Оксана Дмитриева — министр труда и социального развития (1998).
Валентина Матвиенко — заместитель председателя правительства по социальным вопросам (1998-2003).
Галина Карелова — заместитель председателя правительства (2003-04).
Татьяна Голикова — министр здравоохранения и социального развития (с 2007).
Эльвира Набиуллина — министр экономического развития [и торговли] (с 2007).
Елена Скрынник — министр сельского хозяйства (с 2009).

Правда, на уровне региональных лидеров особых подвижек по сравнению с совпериодом не произошло: несколько раз женщины избирались главами местных парламентов (что одно время означало ещё и автоматическое членство в Совете Федерации), а вот до реального руководства как-то не дорвались (и до сих пор так*). А значит, есть ещё за что бороться! :о)

__________
* про Валентину Матвиенко (губернатор Санкт-Петербурга) и Наталья Комарову (губернатор Ханты-мансийского АО) запамятовал. Но согласитесь, два примера — это даже пока ещё не тенденция. Так что бороться, бороться и ещё раз бороться!!! :о)

За коррективы спасибо sinli