женщина и футуризм
labas — 10.01.2014 27 июня в зале Гаво госпожа Валентин де Сен-Руан прочла лекцию о женщине и футуризме. Лекция эта была поистине замечательна. Облагороженная проституция – вот основная тема. Изящная, переходящая грань первой молодости женщина, окруженная свитой ревностных поклонников и приверженцев итальянского происхождения, проповедовала обновление общества посредством сладострастия. Женщина-мать пусть кормит и выкармливает детенышей, но да будет равноправна и почтенна женщина-гетера. Современное общество слишком женственно. Чтобы исправить этот недостаток, надо перегнуть палку – да здравствует животность, мужское свойство. Хорошие воины, хорошие самцы, победители сеют доброе семя. Недаром Наполеон говорил, что одна любовная ночь его солдат вознаградит все его потери с избытком. Да здравствует поэтому война.Когда почтенный проповедник пассифизма стал возражать, не в силах сдержать своего отвращения к этой замаскированной цветами слов проповеди звериного нутра, то референтка презрительно отмахнулась рукой. А ее рыцарь, поэт-футурист Маринетти выступил с неподражаемой наглостью, обозвав пассифиста импотентом, который несет такой бессильный вздор, что и возражать де нечего.
Французы были возмущены вызывающим поведением итальянской свиты проповедницы гетеризма.
- Любовь должна была искусством, не все женщины умеют любить, как не все умеют быть матерями. Надо поэтому умеющим любить, воспитывать, развивать их талант и окружать не презрением лицемеров, а тем уважением, которого они заслуживают, как истинные носительница обновительной силы и служительницы общества. Luxure, luxure (сладострастие) так и не сходило с прелестных уст проповедницы. Растроганный проповедью один пожилой седоватый мужчина вопросил:
- А с какого возраста надо преподавать это luxure дочерям? - Разумеется, не с вашего, - ответили с ехидством. – Приведите-ка их сначала, а там уж покажем.
Какой-то господин указал, что это не новые мысли:
- Давно уж, еще в старинные времена, культ...
- Животной силы, - подсказал кто-то сочувственно из первых рядов.
- Как! Я животное? – вскипел, не дослышав, оппонент, и принялся тузить посочувствовавшего ему господина.
Недоразумение тут же разъяснилось, Курьезов было много. Какой-то господин увел свою жену:
- Уйдем, здесь говорят как не в приличном месте.
И поднялись и ушли среди лекции.
Наглость итальянской свиты раздражала французов. Они им кричали:
- Вам здесь не Италия. Убирайтесь за границу со своей проповедью.
Под конец Маринетти стал читать стихотворение лектриссы – «Война». Тут поднялся невообразимый шум. Топали, гукали. С упорством шевелил губами, надсаживаясь изо всех сил, итальянец, но выкриков его декламации не было слышно. Кончилось дело побоищем. Публика набросилась на приверженцев войны и гетер и вместо luxure оставила им на память синяки как свидетельство своей отзывчивости.
"Парижский Вестник", N27, 06.07.1912
|
</> |