Жалостливые виды литературы

inesacipa — 23.11.2013
Писатели, не знающие правописания, не понимающие значения слов - это прямо-таки знак времени. Филологи время от времени сладко улыбаются: ну чего вы хотите, язык развивается! Если он так развивается, то как он, спрашивается, деградирует?

И чего ждать от писателя, путающего понятия "ревностный" (старательный, усердный, истовый) и "ревнивый" (испытывающий чувство ревности)? Ах, да, в дебиловатых словарях на Академике сказано, что "ревностный" значит "проникнутый ревностью" - да вот беда, у слова "ревность" два значения: "негативно окрашенное чувство, возникающее при ощущаемом недостатке внимания, любви, уважения или симпатии со стороны очень ценимого, прежде всего любимого человека, в то время как это мнимо или реально получает от него кто-то другой" (ну вики, ты даешь - не определение, а шизофазия на марше) - и (тададаммм!) "усердие, старание, горячее желание как можно лучше выполнить свои обязанности". Устаревшее понятие, но именно к нему относится слово "ревностный", пейсатели хреновы.

В современной литературе (включая и так называемый мейнстрим) воцарилось непонимание довольно простой истины: синонимы не являются точными копиями друг друга, они - нюансы понятия. Что понимает под синонимом среднестатистический графоман, далекий от литературоведения и ваяющий свои опусы в неглиже с отвагой? Он убежден, что синонимы тождественны. Ему лень соваться в ту же вики, опору дилетантов, чтобы прочесть там предупреждение: "Следует различать синонимы и номинальные определения — последние представляют полную тождественность". Попробуй втолковать это нехитрое правило современному литератору, халтурщику, гонящему объем и забившему болт на то, чтобы в его опусе было поменьше ошибок, включая орфографические. Какие уж там стилистические-речевые неточности, тетенька! Дедлайн - бог, стиль - аццтой.

Поэтому не ждите, чтобы современный опусодел видел разницу определений, посвященных обладателю каких-то качеств - и определений, данных тому, кто испытывает некие чувства или совершает некие действия. Пейсатели и сами не знают, к чему относится эпитет - к качеству, к чувству или к действию.

МТА (многие из коих далеко не "М" и ни разу не "Т") неизвестно отличие "гневного" от "гневливого", "злобного" от "злобствующего", "жалостного" от "жалостливого" - и этих двух от "жалобного". Значения незнакомых слов они уточняют (если уточняют) в вики и на Академике. Здесь дилетанту подсовывают общее значение "выражающий страдание, скорбь, тоску; печальный, унылый, вызывающий жалость, сострадание, жалкий" - и синонимичность всех трех понятий. В результате мы имеем гневливые лица, злобствующие голоса и жалостливый вид.

В русском языке полным-полно подобных нюансов, не только эпитеты, но и глаголы знатно выявляют степень аффтарской безграмотности. Одно- и разнонаправленные глаголы, например. "Идти", "ходить", "шагать", "топать", "шествовать" и еще стопицот вариантов с разными префиксами обозначают разные действия. Разной длительности и законченности, разного направления и эмоционального окраса.

Оттенки смысла невозможно передать парой строк объяснений на Академике. Чтобы их улавливать, надо читать - толстые умные книги, написанные добросовестными дяденьками, знающими слову цену, а не шелупонью, зарабатывающей на новую мобилу. Кто из новейших младоавторов задумывается, что такое эмоциональный окрас слова, фразы, текста в целом? Они смешивают "шокировать" и "ужаснуть". Шокированные убийством родных и близких персонажи, очевидно, произносят над хладными телами: "Я фшоки!" - и оглядываются в поиске уголка, чтобы красиво прилечь в обморок. Ведьмы проводят обряды на ускорение реакций. Эльфы надеются на уникальность своей физиологии. Убитые в стычке отдают богу душу, но одни упокоиваются с миром, другие издыхают в корчах. У создателей подобных стилистических казусов попросту отсутствует чутье на достоверность: где там, в месиве рукопашной, разберешься, кто усоп, а кто издох?

А писатели, не знающие словоформ "класть" и "положить" и вместо них употребляющие несуществующее "ложить"? А писатели, которые путают "намокнуть" и "помочиться"? Ко мне несколько недель назад ненароком заглянул графоман, не знающий разницы между сакральным и сакраментальным. И объяснил: моя и далинская критика их малограмотной армады деструктивна, с ними надо мягше, напевнее. Опосля чего они - графоманы - немедленно исправятся. И будут писать хорошо, грамотно, талантливо.

Свежо предание, да верится хреново.

Благодаря сокращению издательских штатов и затрат книги все чаще выходят в авторской редакции. То есть с миллионом речевых ошибок, одна другой безобразней. А поскольку напечатанное на бумаге кажется если не правильным, то по крайней мере допустимым, то вся эта херь оседает в головах юных читателей. Все эти "ложить в карман", "одевать сапоги", "насмерть растерзанные трупы", "ноги помочились в луже". Я уж молчу про осточертевшие "некому" вместо "никому" (и наоборот), идиотические "ни где", "ни как", "в туне", "в крации", "в добавок"... Доколе, черт возьми, невежество будет считаться средством развития литературы?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив