Из Петербурга в Москву - 1

vladimir101 — 25.11.2012
1. На Стрелке Васильевского острова


2. Казанский собор


3. Осень

Прошу прощения, что во время этой поездки не сумел многим позвонить и встретиться....
Ну не мог я... физически,... простите!
Еще прошу прощения, что снимал мыльницей и качество фото не очень...
Не было у меня места в багаже для большой камеры...
Но были эмоции, о которых я попробую рассказать..
И еще...
Пожалуйста, когда будете читать, то помните, что я люблю все города, которые буду описывать.


Я часто слышал о людях, которые могут идти по улицам Питера и рассказывать историю каждого здания. Я представил себя в компании с таким экскурсоводом: «Посмотрите налево, это дворец Белосельских-Белозерских – изящное розовое здание работы Штакеншнайдера... А теперь быстренько смотрим направо...»

Я представил, и мне стало как-то нехорошо.

Хорошо, если экскурсовод - любимая женщина. Тогда ее можно взять за руку и сказать загадочно-романтичное: «А я все равно тебя люблю!» А потом долго оправдываться за «все равно», благополучно пропустив и дом графа Михаила Толстого и «чижика-пыжика», которого, наконец, прилепили так, что украсть его можно только со всей Фонтанкой.

Я самый неблагодарный слушатель для тех, кто порывается поразить меня эрудицией.
Во-первых, я быстро устаю от любой болтовни. Особенно, если постоянно нужно кивать и хвалить собеседника.
Во-вторых, я сам люблю рассказать какую-нибудь неприличную историю, и мне не нравится, когда паузы, оставленные для моих реплик, слишком коротки.
В-третьих, я не верю сказанному. В последнее время я перестал верить и написанному, но об этом потом. Моя первая жена говорила, что до свадьбы я всегда говорил уверенно и знал все обо всем. После свадьбы с моих глаз спала некая пелена и я, хотя и продолжал говорить также уверенно, но всегда добавлял, что возможны и другие варианты.

Спрашивать у эрудита о возможности существования других вариантов, это тоже самое, что усомниться и покуситься на такое святое, на что тебе, простому смертному, и смотреть не положено!

И еще... Мне трудно представить себе людей, которым одинаково интересно, что происходило 11 марта 1801 года в Павловском замке и как выдавали пропуска гостям Анны Ахматовой, которая жила на территории секретного института и у нее был пропуск с указанием должности «Жилец». У гостей были пропуска с указанием, что они «не жильцы», или они просто «гости Ахматовой»?

Если тебе сегодня интересно про Павла Первого, то надо временно оставить Анну Ахматову в покое.

И время...

Я сделал открытие, что зимой по утрам в этом таинственном городе время идет очень быстро. День вообще пролетает незаметно, а потом начинается бесконечный вечер.

Вот ты выпил утром кофе, посмотрел сквозь окно на низкие ноябрьские облака, прислушался к шуму большого города и посмотрел на часы. Лучше бы ты этого не делал! Куда исчезает время, когда его и так мало! Ты достаешь карту Питера и ладонью прикрываешь места, куда ты уже не попадешь. Ладоней не хватает. Ты выходишь на улицу и идешь так, как летят перелетные птицы. Где-то внутри у тебя компас и твердое убеждение, что ты сегодня попадешь туда, где тебе станет тепло и хорошо.

Но это будет потом. А пока ты идешь по стылым тротуарам, трогаешь холодные черные решетки и смотришь на скромные краски домов над Мойкой, над Фонтанкой, над каналом Грибоедова...

На канале Грибоедова ты заходишь в казенный дом, чтобы распечатать электронный билет на поезд, который унесет тебя из этого холодного чуда. Номера билета у тебя с собой нет, и ты наивно суешь в справочное окошко паспорт, чтобы тебя нашли в компьютере и сказали этот номер. С таким же успехом ты мог сунуть в окошко бутерброд с колбасой. Компьютер РЖД надежно хранит свои тайны.

Неотвратимо приближается время обеда. Ты находишь пирожковую кофейню и по ценам понимаешь, что случайно попал в очень значительное место. У окна свободно. Ты сидишь, ждешь официантку и смотришь на Казанский собор. Полное чувство нереальности, которое усиливается, когда приносят пирожки и кофе, пролив его из бокала на блюдце с красивой салфеткой. Потом к тебе подходят две красивые девушки и просят выйти вон к стенке. Оказывается, ты заслонял собой ракурс, а им надо было взять друг у друга интервью. Ты думаешь, что неплохо бы и у тебя взять интервью под рюмочку коньяка, но ты чужой на этом празднике молодой жизни. Пока тебе надо стоять грустным столбом у стенки и ждать, когда девушки нащебечутся за столом, где остывает твой кофе.

У Казанского собора много верующих. Они долго размашисто крестятся, а потом, отпихивая меня локтями, пробираются в переполненный храм. Внутри тепло, поет невидимый хор, горят свечи, атмосфера грустного праздника.

Вообще Казанский собор в Питере - это нечто уникальное. Он должен был напоминать собор Святого Петра в Риме с его знаменитой площадью. Почему православная церковь должна была напоминать центр католицизма? Много загадок было в умах градостроителей.

Но получилось красиво! Мне нравится это собор. И я доволен, что Михаил Кутузов покоится в его стенах. Я наконец-то добрался до знаменитых северных ворот - копии барельефов Жиберти "Врата рая" баптистерия кафедрального собора во Флоренции. Почему мне было это важно найти эти ворота? Наверное потому, что во Флоренции я был больше озабочен поиском интернет-кафе и куртки из тонкой кожи, а «Врата Рая» промелькнули перед глазами быстро, оставив в памяти черный квадрат, который я решил заполнить позже.

Разочарование? Да, конечно! Какой русский человек не найдет повод, чтобы разочароваться в чем-либо. Мое разочарование, к счастью, было мимолетным. Не смог я подойти к к северным воротам. И к колоннам не смог подойти. Почему? А чтобы не писали там ничего! Даже Медного Всадника огородили забором. А то напишут около задницы медного коня «Ося и Киса были здесь!», а ты потом гадай, что тут было!

На Дворцовой площади было пустынно и как-то малопразднично. Все туристы проходили ее быстро, но успевали сфотографировать Александрийский столп на фоне башенных кранов. Я сделал грустный снимок без столпа, понимая, что меня заругают за искажение величественности и полного отсутствия благоговения. Но я по-другому не умею.

Стрелка Васильевского острова. Уже это словосочетание заставляет сердце биться, а душе требуется глоток горячительного. Вроде ничего нет интересного. Серая вода, бегущие на север низкие тучи, мокрый ветер, салатовая линия Зимнего, шпиль Петропавловки, красные носы у невест в белых платьях, веселые гости, незаметно наливающие жениху, медведь с огромными когтями и с замотанным носом, морячок в черном бушлате, рядом с самодельной пушкой на колесах от сенокосилки. С медведем и морячком можно сфотографироваться. А можно отвернуться от бесконечной Невы, натянуть капюшон, чтобы стало тепло и уютно, смотреть на здание биржи, не обращая внимания на надоедливые капли дождя.

Я никогда не был за зданием биржи. И не знал, что там нет людей. Нет невест, нет туристов с фотоаппаратами, нет даже дорожных рабочих, которые, казалось, были везде. Там тихие улицы, которые называются линиями. Там университет, там ботанический сад, там тихо и прекрасно. И там, чуть дальше, на набережной, дворец Александра Меншикова.

Как непрост был Александр! Готовый, не задумываясь, отдать жизнь за царя, он был главным вором в государстве. Выйдя из ниоткуда, он стал незаменимым. Он окружал себя роскошью, как все, кого в детстве обижала судьба. И ему все прощали. Прощали потому, что он умел быть другом и умел работать.

В его дворце до революции было кадетское училище. Там учился Александр Суворов. Потом, центральные залы закрыли, а на задворках разместилась военная академия тыла и транспорта. Я пишу это со слов женщины, которая сидела в дальнем зале дворца и была единственной, кто не шипел на меня, увидев фотоаппарат или удивляясь моей страстью перешагивать через ленточки, чтобы, например, проверить качество матраса на кровати хозяина дворца. Она была чудесной, эта женщина, искренне хотевшая, чтобы любой, кто вошел в ее зал, узнал хоть малую толику того, что знала она.

Я не буду описывать дворец подробно. Кому интересно - посмотрите в Гугле. Я только скажу, что после него можно было оканчивать прогулку.

Это для того, чтобы не расплескать то неуловимое, что связывает всех нас с далекими годами, когда синяя голландская плитка считалась верхом изысканности и ею украшались спальни.

Потом я подошел к каменным сфинксам. Копия одного из них с длинным затейливым хвостом стоит сейчас у меня на письменном столе. У первого реального сфинкса хвост был обломан. На хвост второго я смотреть не стал. Наверное, от отсутствия храбрости. А вдруг и он обломан? Тогда у меня на столе стоит нечто неправдоподобное...

И еще туда приезжали свадьбы. Женихи были немного помятые, а невесты не идеально красивые. Но все мы немного помятые и не идеально красивые. «Фотошоп исправит!» - говорят профи-фотографы. Ну хоть это звучит оптимистично!

Павловский дворец = Михайловский замок = Инженерный замок.
Александр Первый сбежал их этого мрачного дворца после убийства отца.
А Павел сбежал из Зимнего, чтобы быть подальше от порядков своей матери, Екатерины Великой.
В Павловском дворце все странно - мало приспособлено для веселой мирной жизни. Огромные комнаты, огромные портреты царей, огромные окна, огромные лестницы. Там хочется прислониться к стенке и стоять в раздумьях. Когда я был молодой и глупый, то хотел написать смешной роман про реформы Павла и про его нелепые увлечения. Потом у понял, что это был глубокий и несчастный человек. Со большими странностями, но хотевший многое изменить к лучшему в своей стране.

Но не получилось. И стоит как памятник его дворец-замок, где по ночам гуляет тень убитого Великого магистра Мальтийского ордена со свечой в руках.

А потом настал бесконечный питерский вечер. Для меня немного грустный и волнующий.
В этот вечер с перрона московского вокзала уходил поезд в город моего детства.


4


5


6


7


8


9


10


11


12



13


14


15


16


17

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив