О покойных или хорошо, или ничего, кроме правды. Поскольку сказать сейчас правду о сенаторе Джоне Маккейне, было бы крайне неполиткорректно (помню, после смерти Ариэля Шарона я напомнила читателям не только об его боевых заслугах, но и о его роли в разрушении Ямита и Гуш Катифа, так на меня обрушился праведный гнев, вплоть до вопросов, да еврейка ли я), то мы лучше промолчим.

Но то, что его похороны, по замыслу и завещанию покойного, превратились в генштаб по ликвидации Дональда Трампа, мало приличествует такого рода мероприятиям.

Дочь сенатора Меган Маккейн в своей прощальной речи обильно цитировала любимую книгу отца «Прощай оружие», написанную Эрнестом Хемингуэем (по совместительству агентом КГБ по кличке «Арго» и большим поклонником Фиделя Кастро: по воспоминаниям Джорджа Плимптона, он развлекался тем, что ездил смотреть на массовые казни кубинских антикоммунистов).   Это, по замыслу спичрайтеров Меган Маккейн, должно было поставить Дональда Трампа на место и напомнить ему, что он уклонился от призыва на военную службу во Вьетнаме.

Лейтмотивом выступления была скорбь не по ушедшему отцу, а, казалось бы, по величию Америки, которое олицетворял Джон Маккейн.

«Мы собрались здесь, чтобы оплакать уход американского величия, реальной вещи, а не дешевой риторики, исходящей от людей, которые никогда и близко ничем не жертвовали, тех, кто жил комфортабельной и привилегированной жизнью, в то время как он страдал и служил. Америка Джона Маккейна – щедрая, гостеприимная и храбрая страна. Она богата ресурсами, уверена в себе, и ей ничто не угрожает. Она несет свою ответственность. Она говорит тихо, благодаря собственной силе.

Америка не хвастается, потому что ей это не нужно. Америке Джона Маккейна не нужно снова становиться великой, потому что Америка всегда была великой».

Сенатор-республиканец Линдси Грэхэм оправдывал Меган тем, что она была убита горем и никому не прощает критики в адрес отца. «Только попробуйте сказать что-то плохое в адрес ее отца, и вы увидите, — сказал Грэхэм. – Это нормально, потому что она скорбит».

Газета «Нью-Йорк Пост», однако, не приняла это оправдание, и не без издевки назвала Меган Маккейн «The Meg», намекая на фильм «The Meg» об огромной акуле. Газета вышла с заставкой «The Meg Меган Маккейн использует похороны отца, чтобы укусить Трампа».

Ряд консервативных изданий, включая «Брейтбарт», считают, что прощание с сенатором Маккейном «превратилось в недостойный, однобокий политический митинг, на котором такие ораторы как президент Барак Обама и даже Джордж Буш поносили президента Трампа, которого сенатор Маккейн запретил приглашать на свои похороны. Он был не единственным, кто не удостоился такой высокой чести. За бортом осталась бывший губернатор Аляски Сара Пейлин, которую сенатор обвинил в своем поражении в 2008 году. Да она, яркий представитель движения Чаепития, была бы явно персоной нон грата на заседании штаба по свержению Трампа.

Зато Иванка Трамп и Джаред Кушнер получили приглашения, сидели в первых рядах, и были вынуждены выслушивать, как ораторы один за другим поносили и унижали их отца, что было составной частью плана действий.

Обама также не упустил свой шанс. Он резко осудил тех, кто создает «шумиху, оскорбления, искусственные противоречия и провоцирует вспышки ярости».

«Джон призывал нас подняться над этим. Он призывал нас быть лучше, чем это».

Последним возвышающим актом Джона Маккейна, завоевавшим ему непреходящую любовь либерально-демократической элиты, было его решающее голосование против закона, отменяющего Обамакер. Он обещал своим избирателям при первой же возможности утопить Обамакер, а когда эта возможность представилась, сказал лидеру сенатского меньшинства Чаку Шумеру:

«Посмотрим теперь, как Дональд снова сделает Америку великой». Его голос спас Обамакер, но он сполна насладился своей местью.

Джордж Буш был тактичнее, и характеризовал Джона Маккейна как человека, «уважавшего достоинство, присущее любой жизни, достоинство, которое не остановить никакими границами, и не стереть никаким диктаторам».

По сообщению прессы, публика даже аплодировала ораторам, словно это был политический митинг, а не похороны ветерана войны и сенатора.

Простые американцы, смотревшие трансляцию прощания дому у телевизоров, был возмущены, и сочли всю церемонию крайне бестактной, о чем они и написали в социальных сетях.

«Появился новый тренд использования похорон и прощальных речей в качестве политического мессиджа, и это отвратительно. Использование скорби по покойному для оказания влияния на общественное мнение – новый уровень коррупции. Всем участникам должно быть стыдно», — написала Кэндис Оуэнс.

Кристина Лайла откликнулась:

«Еще одно гротескное изобретение вашингтонской элиты – поношение президента Трампа на очередных похоронах. И они еще удивляются, почему американцы презирают их».

Крис Стигал в ответ на попытки оправдать политизированную речь Меган Майккейн глубокой скорбью написал:

«В этом году я потерял женщину, которую любил больше всего. Никогда мне не пришло в голову поминать ее, забрасывая грязью людей, которые ей или мне не нравились. Я был настолько занят сохранением памяти о ней, и скорбь моя была настолько глубока, что я не позволял себе высказывать какие-то враждебные мысли».

Бернард Керик заметил:

«К сожалению, Меган Маккейн сделала именно то, за что она осуждала Трампа. То, что должно было стать размышлением и почитанием жизни патриота, превратилось в политический театр и дешевые нападки. Это стыдно и очень разочаровывает».

Окончательную точку поставил Курт Шлихтер:

«Я заметил, что, благодаря его врагам, Трамп безо всяких усилий с его стороны умудрился стать звездой на похоронах Маккейна. Многие люди в истеблишменте и прессе думают, что для них это был день победы. Ничего подобного».