Интеллигенция как порождение архаичной плиты России

топ 100 блогов trim_c03.07.2017
Само наличие интеллигенции – это следствие всего образования русского общества, всей его системы. К сожалению, главным модусом системы является насилие и бесчеловечность.

Вот откуда взялась эта особая бесчеловечность именно как страсть в отношении к подданным, к людям, то есть, переводя на русский язык – зачем так издеваться?! Ладно – издеваться, допустим, как какой-нибудь скрежещущий немецкий механизм. Но – нет! Здесь это издевательство именно доставляет удовольствие и как бы является сверхидеей. И вот в качестве компенсации этой бесчеловечности и появляется такой слой, для которого напоминание о человечности является фактически единственным его модусом на протяжении последних трех столетий. И в этом функция интеллигента не изменилась. Эта функция продиктована самим существованием этой структуры.

Конечно это стандарт и даже не этический, а какой-то человеческий – напоминать о человечности. Я бы сказал, что функция интеллигента в этом.

Система в принципе жестока к человеку, даже пришедшему в управу попросить какую-нибудь бумажку. Система отражает свою жестокость. Она ее демонстрирует, можно сказать, бессознательно, в каких-то мельчайших деталях. Интеллигент нужен, чтобы напоминать о том, что это аномально.

Известный ряд русских писателей не считались интеллигентами в XIX веке, во время их жизни, потому что у них было сложное отношение к самодержавию. Как сегодня интеллигенту невозможно каким-либо образом оправдывать Сталина. Это лакмусовая бумажка, рубеж.

Сталин, как и любая власть в Советском Союзе, пытался отделить от интеллигента его этическую составляющую, то есть вытащить его личную совесть, как блок из машины, и вставить туда какую-то идеологию или, например, эстетику – уже в поздние годы. Ты интеллигент, ты можешь себе позволить кое-что говорить про эстетику и даже провозглашать какие-то эстетические манифесты, но лезть в этику – ни в коем случае!

Парадокс заключается в том, что Сталин действительно создал удобную ему советскую интеллигенцию, которая аплодировала на съездах и так далее, но чем это закончилось? Уже буквально через 15 лет, начиная не с шарашек, а с технической интеллигенции, которая ваяла атомную бомбу, ей невозможно стало не дать некоторую свободу и вольномыслие, лишь бы они сделали бомбу. А поскольку им дали большую свободу, эта же советская интеллигенция, условно говоря, очень быстро прогнила изнутри. И к 60-м годам она как бы вывернулась наизнанку: изнанка опять стала интеллигентской. Идея старой интеллигенции проросла сквозь искусственно созданную советскую.

Я напомню о труде Ханны Арендт о коллективной ответственности при диктатуре, где она пишет, что часть немецкого общества, которая осталась свободна от пропаганды в 30-е годы в нацистской Германии, это люди, для которых вовсе не культура и не образование были важнейшим модусом, а всего лишь наличие "сверх-Я" или совести, наличие постоянного, незримого диалога с самим собой. С кем мы внутренне спорим? Со своей совестью, со своим вторым "Я". И вот Арендт пишет, что именно интенсивность и напряженность этого диалога спасала людей от неправедных поступков. Мы ведем речь о людях, у которых сохраняется этот диалог с самими собой, то есть совесть как контролер, и о людях, у которых этот диалог со вторым "Я", со "сверх-Я" отсутствует.

Мне кажется, эта проблема по-прежнему остается актуальной, поскольку тоталитарная система отучает человека от того, что внутри у него есть какой-то капитан. Тоталитарная система всегда берет на себя решение этических проблем. При тоталитаризме государство решает, что хорошо, а что плохо, даже на этическом уровне. Человек освобождается от решения этих проблем. Ему так проще. Но сохраняется какая-то часть "уродов", которая по-прежнему решает этот вопрос, прежде всего, исходя из самих себя.


Вот тут есть интересная мысль. Что слой, главная функция быть представителм человечности в бесчеловечной системе постоянно порождается и воспроизводится самой системой.

Вот Сталин, казалось, в несколько приемов жесткой прополки полностью выкорчевал этот слой, создав "советского интеллигента", который за право заниматься любимым делом и неплохую зарплату аплодировал чему угодно. А интеллигент все равно пророс сквозь даже не асфальт, а бетон и опять расцвел в 60-е.

И прорастает в России опять. Но вот что любопытно - Украина унаследовала "русского интеллигента" от Империи тут и Гоголь, и Вернадский. Но как-то почти не проросло здесь интеллигенции русского типа. Может потому, что общество не такое жестокое и гораздо менее склонно к убийству?
Оно гнилое. оно порой отвратительно и дурно пахнет, оно нередко бывает противнее российского, но оно не такое жестокое.

Может дело в этом, не знаю. Но я не вижу рядом людей, похожих на русских интеллигентов, А в новом поколении растут скорее интеллектуалы, чем интеллигенты

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
За что я люблю Сириус, бывший Имеретинский курорт, так это за просторы. Встал, чтобы пойти в парк Южные культуры – очнулся через три километра: кошелёк-то дома оставила! Или потеряла? Бегом три километра обратно. И не устала почти, по пути боролась с ветром, от которого приходилось ...
О чем тут рассказывать - шла-шла по улице, в магазин зашла, разве это тема для публикации? А для дневниковой записи в самый раз. (Правда она два года ждала своего часа, эта запись, времена еще доковидные на фото, безмасочные.) Сидит в принаряженной новогодней витрине, среди искрящихся ...
Когда ровно 10 лет назад я запилил сей журнал, чтобы со временем переехать в него из своего первого жэжэшного блога, то, конечно, не мог и предположить, что спустя 2 года в такой же февральский день чубатые рагули угробят остатки суверенитета, ещё остававшиеся на тот момент у бывшей ...
С таким я ещё не сталкивался ни разу. Вчера мы планировали снимать на Патриарших Прудах, привезли технику, разложились, и... два часа, вшестером, пытались разобраться с неведомой чертовщиной. Что-то очень сильно глушило сигнал наших трансиверов. При съёмке видео наши операторы использу ...
«На фронте была далеко идущая мечта: если бы мне разрешили — потом, потом, когда кончится война, когда совсем кончится и все уже будет позади, — пускай не жить, к чему такая крайность, но просто оказаться Там и просто увидеть, просто посмотреть вокруг — что будет? Тогда, тогда, когда ...