Христианский хилиазм и перспективы человеческой истории

pretre_philippe — 22.12.2011 Недавно опубликован интересный и весьма дерзновенный доклад Льва Регельсона по этой проблеме, название которого вынесено в заголовок темы. Автор, в частности, затрагивает идеи Николая Федорова о возможном и желательном будущем воскрешении умерших людей людьми живущими. Когда-то мне эта идея казалась не то что фантастической, а совершенно безумной. Помнится еще мнение о. Георгия Флоровского, которых в «Путях русского богословия» охарактеризовал философию Федорова как чистейшее пелагианство. Но в связи с необыкновенным развитием в последние десятилетия информационных технологий идея о воскрешении мертвых при непосредственном участии будущего человечества мне совсем не кажется теперь утопичной. Об этом я писал еще в 2007 г.

И вот более развернуто, чем у меня тогда, теперь говорится об этом у Льва Регельсона! Который связывает федоровский проект будущего воскрешения с наступлением тысячелетнего царства святых на Земле, упомянутого в Апокалипсисе. То есть возрождает хилиастическую идею, присутствовавшую у древних христианских апологетов (Иринея Лионского, Ипполита Римского и др.), от которой впоследствии христианское богословие поспешило отречься, но которая снова начала возрождаться в новейшей христианской философии, у о. Сергия Булгакова, в частности.

Теперь помещу здесь отдельные мысли из доклада автора (полностью можно прочесть здесь).

В наше время учение хилиазма христианами фактически отвергнуто и забыто – кроме некоторых протестантских течений, для которых характерен буквализм в понимании текстов Писания. Уже в святоотеческую эпоху наметились два направления перетолкования этого главного пророчества Апокалипсиса – в обоих случаях считалось, что обетование земного Царства якобы уже исполнилось. На христианском западе под "Царством Божиим на земле" стала понимать себя Римская Церковь, тогда как на востоке такая роль приписывалась Православной Империи – во всяком случае, в эмоциональном восприятии верующих… В качестве финала исторического процесса было провозглашено окончательное торжество зла на земле, а сразу после сокрушения антихриста ожидался внезапный и одномоментный "конец света". Именно в таком смысле было понято пророчество апостола Петра: "Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят" (2 Петр. 3:10). Ожидание какой-то новой исторической эпохи, во время которой исполнятся все заповеди и пророчества Писания – стало восприниматься как мятежное настроение, подрывающее самые основы имперского христианского мира.
И это опасение было вполне оправдано: все второе тысячелетие прошло под знаком народных волнений и восстаний, неизменно связанных с хилиастической проповедью. Наследником именно этих движений объявил себя марксистский коммунизм, который можно назвать "христианской ересью на тему царства Божия на земле". Другое, "консервативно-революционное" движение нашей эпохи - национал-социализм – также провозгласило своей целью "Тысячелетний Рейх", то есть тысячелетнее царство "справедливости" – в том "своеобразном" расовом смысле, как они эту справедливость понимали. Наконец, вспомним и о том, что "американская мечта" тоже является по существу хилиастической. Первые переселенцы пришли в Америку с Библией в руках, с твердой решимостью построить "новую землю под новым небом" (Откр. 20:21). Именно это милленаристское вдохновение позволило Соединенным Штатам за исторически короткий период времени стать тем, чем они стали. Как бы мы ни оценивали этот результат, отрицать его масштабность и влияние на судьбы человечества невозможно…
Принципиальный отказ Церкви от апостольского хилиазма стал не последней причиной того, что неясно осознанные, но от того не менее мощные устремления человечества к обретению смысла и цели истории приобрели приземленный, бездуховный характер.
И все же есть одно исключение в истории Христианства: глубоко православный, паламитский по своему внутреннему наполнению хилиазм, свойственный преподобному Сергию Радонежскому и его ученикам. В эпоху Сергия все православные ждали пришествия Христа в 7000 году "от сотворения мира" (1492 г. от рождения Христа). Важно не то, что это ожидание не исполнилось, важно то, каким светлым и созидательным было это ожидание! В житии преподобного Стефана Пермского, близкого сподвижника Сергия Радонежского, говорится, что он "в оставшиеся сто лет" спешил с проповедью Евангелия зырянам! Кто же будет строить дивные каменные храмы, рассчитанные на века, если "земля и все дела на ней" вот-вот "сгорят"? И зачем надо столько труда посвящать созиданию все более совершенных икон – неужели только для того, чтобы приготовить их "в пищу огню"?
Нет, это не был средневековый или современный фундаменталистский апокалиптизм, окрашенный в мрачные, манихейские, мироотрицающие тона – это было ожидание светлой эпохи царства Христа на земле, это была активная, творческая работа по его подготовке! Если впереди – Царство, то история завершается не поражением Христианства, но его торжеством, и это придает смысл и значение всем позитивным человеческим усилиям, в том числе и громадной, многовековой работе по созиданию человеческой культуры. И когда эта человеческая работа делается не против Бога, но ВМЕСТЕ с Ним, в осознанном или неосознанном соответствии с Его волей, тогда ее результаты сохранятся, обретут необходимое исправление и продолжение в Царстве, во времена которого "синергизм", свободное сотрудничество человека с Богом станет всеобщей нормой! Тайным и смиренным предощущением грядущей духовной радости проникнут весь XV век - этот, по выражению Георгия Федотова, "золотой век русской святости". Как написано, "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор. 2:9).
…Содержание и смысл грядущего Царства выражает великая заповедь преп. Сергия, навсегда ставшая глубинным архетипом русской духовности: "Взирая на единство Святой Троицы, побеждать ненавистное разделение мира сего". Конечно, Сергий в первую очередь насаждал дух соборности среди братии, примирял друг с другом русских князей, был проводником политики Царьграда, имевшей целью объединить Ордынскую (Московскую) Русь с Русью Литовской и создать православное содружество наций, способное остановить экспансию ислама. Духом он преодолевает пространство, разделяющее людей: кланяется Стефану, проезжающему в сотне верст от Посада, поминает по имени каждого павшего воина в ходе Куликовской битвы, на которую он вдохновил русское воинство…
Но есть ли в "мире сем" более трагическое и "ненавистное" разделение, чем разделение между живыми и умершими!? Откровение о Святой Троице таинственно и глубоко связано с высшей целью человеческой истории: "Последний же враг истребится – смерть" (1 Кор. 15:26). С потрясающей силой эта скорбь о смертном разделении души и тела выражена в словах поминальной молитвы: "Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, бесславну, не имущую вида…". "Священная ненависть" к смерти образует духовный стержень всего жизненного подвига Николая Федорова.
Неслучайно для него преп. Сергий – самый близкий, самый "главный" святой. Вслед за Сергием Федоров превращает духовное созерцание Троицы – в заповедь для воплощения в человеческом общежитии: "Жить со всеми и для всех". Но эти "все" – не только живые, но и умершие, без которых невозможна никакая подлинная соборность человеческого рода. Поэтому он воспринимает общехристианскую веру в воскресение – не только как обетование, но и как ЗАДАНИЕ человечеству, важнейшее из заданий, полученных человеком от Бога.
Впервые за многие века Николай Федоров возрождает осознанное почитание Святой Троицы, сохраненное до этого в Церкви лишь в литургической форме. Но все же сохраненное: благодаря проповеди Сергия Радонежского, праздник Пятидесятницы превратился на Руси в столь любимый народом День Святой Троицы! Именно учение о Троице стало религиозным фундаментом федоровского"проекта воскрешения предков".

С другой стороны, это «тысячелетнее царство» тогда будет еще не «жизнью будущего века», о которой мы чаем в Символе Веры, а только некоторым качественным скачком к ней. Учитывая то, что материальное воскрешение мертвых по ДНК человеческих остатков не сможет до конца решить проблемы человеческой смертности. Очевидно, что «тела духовные» в будущем воскресении для жизни вечной будут неизбежно отличатся от тех материальных тел, которые предположительно будут воссозданы при федоровском проекте.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив