"Хорошие люди"

radulova — 07.11.2013 Какая чудесная, добрая старая фотография. Это семейная пара, Людмила и Анатолий, поженились по любви, воспитали двоих сыновей. Людмила работала на предприятии "Азот", а Анатолий был депутатом Невинномысского горсовета, мастером спорта по горному туризму, едва ли не самым уважаемым человеком в их небольшом городе. Он организовывал детские лагеря, туристические клубы, получил звание Заслуженного учителя РСФСР - в его клубы ходили сотни детей, где занимались поисковой работой, сбором материалов по обороне Кавказа, изучали геологию. Анатолия очень ценили, он был лично знаком со многими руководителями в Горкоме, Крайкоме партии, УВД. Его посылали в заграничные командировки, награждали, писали о нем статьи в «Пионерской правде», записывали передачи на Всесоюзном радио. А главное - к нему тянулись дети.



Когда Анатолия Сливко арестовали, никто поверить не мог, что заслуженный учитель и ударник коммунистического труда - педофил и маньяк-убийца. Даже следователь не могла в это долго поверить, хотя именно она сделала то, что до нее не мог сделать ни один ее коллега: связала в единую цепочку все случаи пропажи подростков в Невинномысске за последние 10 лет. Ее очень смущал непререкаемый авторитет подозреваемого - он считался образцом честности и порядочности, не пил, не курил, прививал пионерам понятия нравственности. Прокурор города тоже поначалу воспринял информацию следователя скептически, не мог поверить, что человек, который посвятил свою жизнь детям, может быть замешан в таком. Тем не менее ордер на арест пришлось выписать. А когда у Сливко при обыске обнаружили фото- и видеозаписи его пыток и расправ с детьми, милицейские чины пришли в ужас. Потом, когда записи показывали в суде, в ужас от повешений и расчлененки пришел и весь город - у здания суда дежурили скорые, потому что людям становилось плохо.

Но поначалу, узнав об аресте Сливко, город дружно встал на его защиту. "Оклеветали невинного!", "Такого просто не может быть!", "Кто-то хочет отомстить лучшему педагогу края!" - каких только возгласов тогда не раздавалось. "В то утро ко мне почти подбежала коллега из соседнего отдела: «Пойдем в милицию вместе! Мой сын ходил к Сливко два года, и ты его знала с детства. Не может такой человек быть в чем-то виноват!» - вспоминает Татьяна Хожан, которая в школьные годы посещала туристический клуб, которым руководил Антаолий Сливко. - Я же засомневалась, что без веской причины такого человека могли арестовать, потому отказалась. Коллега обиделась, обвинила меня в трусости и пошла искать других «спасателей». Девчонки из нашего отдела попросили рассказать о А.С. и предположили, в чем он мог бы провиниться: может, украл что-нибудь? Я покачала головой: "Вряд ли... Он был очень честен, когда я его знала".

Неписанным правилом в турклубе, которым руководил Сливко, было прийти на помощь, когда никто не просит. Все воспитанники клуба, я думаю, руководствовались этим правилом всю жизнь. Не помню в каком году, но Сливко с группой наших клубных ребят вытянули памятную гранитную плиту в честь защитников Кавказа, погибших от рук фашистов. Они поднимали ее на руках два или три дня, она и сейчас там - в горах. Почему я это вспомнила? Хочу сказать, насколько положителен во всех отношениях был для нас человек, показавший через несколько лет свою чудовищную изнанку.

Не было места в городе, где бы ни говорили, какой необыкновенный человек был А.Е.Сливко. Сколько детей, которым врачи ставили суровый диагноз сердечно-сосудистых заболеваний, становились полноценными и здоровыми после двух-трехлетних походов с клубом. В магазинах, на улицах люди спрашивали друг друга о причинах ареста А.С. Обычно ходивший по утрам за молоком отец Сливко сидел, закрывшись, в своем доме.

На суде А.С. хвалился, что довел срок пребывания мальчиков «на том свете» до 9 мин, когда ребенка можно было еще оживить, а вот кого не удалось воскресить, того он и закапывал. Комиссия психиатров доказала, что Сливко был абсолютно вменяем при совершении убийств. В деле фигурировало немалое число лиц, подвергавшихся подобному испытанию, но оставшихся в живых. Кстати, сын сотрудницы, которая пыталась спасти Сливко от милиции с моей помощью, также подвергался «испытанию на мужество», в чем он признался только следователю в присутствии матери. Ей тогда вызывали скорую помощь.

...Я ходила в клуб Сливко три года. Когда опубликовала свои воспоминания об одном походе с ним, то получила отклики от нескольких человек, пострадавших во время эксперимента, но оставшимися живыми. Эти люди живут в разных концах нашего СНГ. Они писали, что у них не было впечатления, что они могут погибнуть - такова была вера в то, что они делают важное дело - принимают участие в важном эксперименте. Я же знала А.Сливко только с одной стороны - как воспитателя и мудрого человека, несмотря на молодость, так как мне самой было 15-17 лет. Тем ужаснее было узнать подноготную о том, кого чуть не боготворил".

___
А этот обаятельный человек в очках, слева, Василий Кулик. Родился в семье профессора-энтомолога и директора школы в Иркутске. В школе занимался спортом, показывал неплохие результаты. С 1974 по 1976 годы служил в армии, позже учился на лечфаке в медицинском институте. В 1981 году Василий женился на студентке юридического факультета Марине, ей нравилось его благородное происхождение, мягкий характер, поэтичность - Кулик писал стихи. Был он приятен в манерах, с чувством юмора. Жене в роддом писал забавные записочки: "Учеба моя успешно идет к своему печальному завершению — чтобы из моей персоны вышел хоть какой-нибудь продукт цивилизации". После окончания института Василий стал работать участковым терапевтом. Он пользовался уважением и у коллег, и у пациентов. Молодой, образованный доктор, добропорядочный отец семейства.



Весной 1982 года по дороге к сестре Кулик заманил в гараж на Синюшиной Горе маленькую девочку. Изнасилование, задуманное экспромтом, получилось. С тех пор охота и происходила экспромтом — он желал и тут же получал. Поначалу он отпускал своих жертв. Первый эпизод, которым открылось дело Кулика, — изнасилование восьмилетней Маши, которую он знал. Машу он отпустил. И опознала она его спустя несколько лет — ее разыскали следователи. Отпустил и следующую — восьмилетнюю Таню. Оставил в живых и мальчика Толю, который родителям все рассказал, но те постеснялись идти с таким в милицию.

Кулик писал в своем дневнике: «...Эта мысль меня стала посещать с 1982 года. Я в своих раздумьях часто представлял, что убиваю партнера ножом, но при этом не представлял себе вида крови. В общем, я постепенно, раз за разом, приучал себя к мысли, что партнера придется убить, придушить, чтобы не было крика. Были случаи у меня, что дети от боли начинали кричать, и я в испуге их оставлял. С 1984 года я стал убивать лиц, которые были объектами моих сексуальных желаний. Во время половых актов я их душил, чувствовал судорогу тела партнера, конвульсии, испытывал при этом большое удовольствие, неведомое ранее. С того периода я оканчивал половой акт тогда, когда мой партнер был уже мертв, то есть я убивал партнера во время полового акта». С 1984 года Кулик стал убивать.

Вопрос, который ставит в тупик многих: как удавалось маньяку заманивать детей? Он не тащил их, они шли за ним сами. Кулик обладал неким обаянием, которое располагало к себе детей. К тому же отличался недурной наблюдательностью — он легко вычислял доверчивых детей, которые не были обременены особенным присмотром взрослых. Охотник чувствовал жертву. Тех, кто отказывался посмотреть собачку или поиграть в штаб, он не неволил, отпускал обычно сразу.

Иркутск всполошился, когда стали находить мертвых детей. Убийцу поймали почти случайно. В день рождения — душегубу исполнялось 30 лет — он отправился в булочную купить хлеба для семейного торжества, а по пути сделать себе подарок — изнасиловать и убить ребенка. Он поволок мальчика, с которым вместе покупал хлеб, на стройку на ул. Тимирязева. Работницы столовой приметили это и пошли за странной парой - увидев что происходит, они закричали. На подмогу прибежали двое приезжих мужчин — председатель ДОСААФ Боханского райкома и его односельчанин, вместе они скрутили и обезвредили маньяка.

___

Вот еще одна милая, теплая семейная фотография. . В центре - муж, отец двоих детей Андрей Романович. Примерный семьянин, член КПСС. Работал старшим инженером, начальником отдела - не последний человек на большом предприятии. Жена, Феодосия Семеновна, трудилась вместе с ним рядышком, экспедитором. Семья крепкая, никаких измен, скандалов. Знакомые и коллеги отзывались об Андрее Романовиче как о человеке спокойном и уравновешенном, отмечали его интеллигентность, порядочность, доброжелательность: "Вежлив, "спасибо-пожалуйста-извините", аккуратный костюм, свежая рубашка, при галстуке". С подчиненными он был неизменно ровен и корректен, обид не держал, крепких словечек, как некоторые, себе не позволял, пьяниц и лодырей не жаловал.



Учащаяся техникума, несовершеннолетняя Ирина Белова, которая чуть не стала жертвой Чикатило, позже давала показания: "Когда проехали остановку Персиановка, мужчина (теперь я знаю, что это был Чикатило) сказал, что проехал свою остановку и теперь поедет в Шахты. Там мы оба вышли из вагона. Он вызвался меня проводить... Почти возле моего дома он предложил: "Пойдем со мной в кино на последний сеанс. Отпросись у матери и приходи". На прощание попросил разрешения поцеловать меня, сказал, что вечером будет ждать у кинотеатра. Боязни он у меня не вызвал, был очень общительный, сказал, что работает преподавателем в институте. Поэтому я с ним разговорилась".

В октябре 1990 иностранцы делали документальные фильмы о перестройке в СССР. Снимали палаточный городок недалеко от Красной площади - там собирались оппозиционеры, многие держали плакаты с документами, письмами и фотографиями. Режиссер увидел маленький стенд, украшенный Имперским российским бело-сине-красным триколором. Для 1990 года это было еще весьма редкое зрелище в СССР. Триколор принадлежал тщательно выбритому человеку, который назвал себя: Чикатило Андрей Романович. Он даже произнес несколько фраз по-английски, которые были правильно грамматически построены. Чикатило объяснил, что приехал в Москву, чтобы добиться правды: он протестовал против постройки гаражей возле своего дома. Сюжет показался документалистам не сенсационным, хотя Чикатило в общем выглядел благородным борцом с чиновничьим произволом...

После ареста Андрей Чикатило писал своей жене: "Фенечка, здравствуй... Я надеюсь, что меня все же вылечат, и я к вам приеду, будем жить вместе. Я отрывался раньше от тебя постоянно, эти беспрерывные командировки не позволяли мне побыть с тобой. А я так хорошо отношусь к тебе... Самое светлое в моей жизни - моя чистая, любимая святая жена. Почему я не послушался тебя, дорогая, когда ты говорила - работай возле дома, не езди никуда в командировки. Почему не закрыла меня под домашний арест. Сейчас бы я сидел дома и на коленях молился бы на тебя, мое солнышко. Как я мог опуститься до зверства, до первобытного состояния, когда вокруг все так чисто и возвышенно. Я уже все слезы выплакал по ночам. И зачем меня Бог послал на эту землю - такого ласкового, нежного, заботливого, но совершенно беззащитного со своими слабостями..."

Сама супруга вспоминала: "Я ему верила. Чтобы ему не верить, у меня оснований не было. Деньги он всегда приносил домой, на командировочные даже покупал продукты, экономил и покупал. Ограничивал себя в еде и одежде. Был обычным мужем. Не пил, не курил, со мной был, конечно, вежливый... Никогда не могла себе представить, что муж мог совершать такие преступления: он был тихоня и не мог вообще никого обидеть".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив