Холодные берега УГ

inesacipa — 11.06.2013
Раньше эта рецензия стояла на МОСКе и в сообществе МОСКа в ЖЖ. Поскольку я покинула оба этих ресурса, перепощу-ка рецензию к себе. Заодно напомню всем, как страшно жить оборотню в России. Здесь вам не там!

Есть книги, при прочтении которых первым делом задаешь себе вопрос: это розыгрыш? Или недоразумение? Или фанфик? Ну не верится читателю, что такое можно издать на бумаге. И даже переиздавать, как особо востребованное читательскими массами. Вот и меня смутила мысль о возможности издания книги Вадима Селина "Такси для оборотня" на бумаге. Потому что написана она вялым, сухим и глупым языком школьного сочинения. Помните, были такие сочинения на вольную тему, в которых блистали любимцы русичек и литературинь? Сказать, что он перенасыщен штампами – все равно, что сказать: в Сахаре довольно жаркое лето. Язык этой книги составлен из штампов.

Я с грустью вспоминаю время, когда все было хорошо: я ходил в школу и не боялся тех, кто там работает, гулял с друзьями, приводил их к себе домой и ходил в гости к ним, – в общем, вел себя как обычный парень. А сейчас… Сейчас сюда никого больше не приведешь. Потому что изменилось абсолютно все. И я изменился, и окружающие. И мои отношения с окружающими тоже изменились.
А началась эта леденящая кровь история с того, что в Холодные Берега пришла осень.
Думаю, теперь любой поймет, что мы, жители Холодных Берегов, пребывали уже в постоянном страхе перед неизвестным и смертельно опасным существом, которое нападает на людей, и ожидали нового потрясения.
Хотелось скорейшего наступления каникул, чтобы провести их дома, лежа под теплым пледом за чтением интересных книг.

Это не похоже на мысли и речь пятнадцатилетнего подростка. Это не похоже на ощущения человека, чья жизнь полна страха и тайн. Это вообще не похоже на художественный текст.

Попытки изобразить хоть какие-то чувства, например, возмущения оборачиваются скучной нотацией на тему «Нехорошо быть таким нехорошим».

Маме не нравится, когда я начинаю разговоры о папе, и я ее понимаю. Бросить на произвол судьбы жену и годовалого ребенка – это не по-человечески. Надо быть не кем иным, как зверем, чтобы так поступить. Да, именно зверем, потому что люди так не поступают. Хотя и звери тут – сравнение неудачное. В школе нам говорили, что звери, наоборот, в отличие от людей не бросают своих детенышей.

Интересно было бы посмотреть на учителя биологии, сказавшего подобную глупость. Впрочем, в 15 лет можно не знать, что и люди, и звери легко бросают подруг и детенышей на произвол судьбы, но описывать свое возмущение по поводу отцовского предательства унылым языком судейского протокола...

А уж когда густой туман канцеляризмов сливается с невежеством автора, хочется вызвать «писателя» к директору. С родителями. И поставить двойку в аттестат.

Конечно, можно предположить, что оставили следы обычные собаки, но смею вас разуверить: нет, это были не собачьи отпечатки, а самого настоящего оборотня.
Такого же, как триста лет назад. Достоверные исторические хроники сохранили тот факт, что оборотни и раньше появлялись в нашем городе. Это подтверждают и дошедшие до нас другие источники: газетные заметки, рукописные свидетельства. И писатели, родившиеся в Холодных Берегах, в своих мемуарах писали об оборотне. А легендам, передающимся из уст в уста из поколения в поколение, просто нет счету.

Достоверные исторические хроники трехсотлетней давности... Да, мальчик, двойку тебе и по биологии, и по истории. И по логике, хоть в школе ее и не преподают!

Совершенно бумажный мир Холодных берегов, описанный безнадежным канцеляритом, населяют хрустящие полупрозрачные персонажи:

1. Главная Злодейка (директриса школы, где учится ГГ), бестрепетно предлагающая детишкам в самый разгар бесчинств оборотня поехать в темный лес на школьный пикник:

– Весь город трепещет перед оборотнем, вот я и думаю: а что, если дать ему достойный отпор и пойти в лес? Он считает, что запугал нас всех, но мы не должны падать духом, а вести себя, наоборот, так, как всегда. Скажем оборотню «нет!». Оборотня на мыло! Снимем с него шкуру и постелим ее возле этого кабинета! Что, ребятки, хорошая идея? Представляете, как выгодно убить оборотня? С него можно снять шкуру, постелить ее у порога, а также заказать из нее шубу или дубленку, а из жира сделать много мыла. Впрочем, я это уже говорила.

Логика поведения – отсутствует. Впоследствии выяснится, что училка была не поставщиком дармовой жратвы для оборотней, а наоборот, потомственной охотницей на волколаков. А еще она планировала собрать монстров со всей Руси великой на рок-концерт и утопить их на совершенно ровном месте в школьном дворе. Причем не просто в воде, а в воде с ионами серебра.

Лилия Владимировна придумала такой план: возвести вокруг школы забор, подвести к нему водопроводные трубы, а когда наступит время, надо будет всего лишь нажать пальчиком на маленькую кнопку и привести в действие адскую машину, которая со стороны совершенно не привлекает внимание.
Конструкция забора весьма оригинальна. После нажатия кнопки в час икс забор, идущий сплошной стеной вокруг громадного по размерам школьного двора, должен будет начать трансформироваться. Двойные его стены разложатся, второй слой поднимется вверх, сделав забор в два раза выше. Очень высоким! Затем активизируются трубы. С немыслимым напором вода, как задумывалось, польется из труб, которые скрываются под второй частью забора, и превратит школьный двор в самый большой в мире бассейн. Причем вода тоже необычная – определенное время она настаивалась на серебре.

Знатоки матчасти плачут крупными серебряными слезами. Представляя себе гигантскую цистерну, вознесшуюся над школой, а на дне цистерны – ионы, ионы серебра, целые залежи ионов... А если подпорка под цистерной – хрусть, пополам?! «Пойду забудусь сном», как говорил булгаковский герой.

2. Сынуля-лапуля – главный герой, ну очень хороший мальчик, совершенно неживой, нежизнеспособный, неестественный. Ни темперамента, ни характера, ни чувств, ни мозгов. Если бы в книге не сообщался возраст героя, я бы усомнилась, что мальчонке хотя бы седьмой годок пошел. Даже шестилетки более яркие личности, чем этот... индивид. Они хотя бы плачут, когда им страшно. И даже ревут в голос. А этот вместо плача или шока... рапортует!

Я в подробностях рассказал защитникам правопорядка обо всем, что видел, заново переживая тот ужас, который испытал совсем недавно. Они записывали мои слова на специальные бланки, а мама, присутствовавшая при этом, без конца охала и ахала, качала головой и плакала.

Автор фактически волочет своего Егорушку по сюжету, будто пешку с клетки на клетку двигает: из школы – домой, из дома - в лес, из леса – в школу, по дороге вручая ему то одну, то другую «нужную вещицу». ГГ безразлично принимает навязанную ему судьбу, как бесхарактерным существам и положено.

3. Добрая Мамочка, знающая, что ее сынишка – сын оборотня. Она в курсе, что папочка слинял из семьи не случайно, а, видимо, боялся научить плохому любимое дитятко. Тем не менее добрая женщина усердно разжигает в сыне ненависть к отцу, прекрасно понимая: однажды папуля придет повидаться с дитятком и будет «эль шкандаль при посторонних» (с).

Мама, почувствовав неладное, еще сильнее затрясла дверь и попыталась ее выбить плечом, как герой боевика. Что случилось с дверью, почему ее вдруг заклинило – так и осталось для меня на всю жизнь загадкой.

Живой рояль, а не женщина. Не может открыть незапертую дверь, чем всячески способствует общению папы-вурдалака с сыном-недоумком. Не видит очевидного, зато легко верит в невероятное. Ее функция проста и понятна: родить от оборотня и за каким-то чертом изображать святую простоту до самого эпилога.

4. Девушка-соратница: невзирая на малолетство (ей всего 17 лет) почему-то водит легковой автомобиль. Очевидно, Холодным Берегам закон ГИБДД не писан – так же, как законы природы и логики. Соратница ГГ, как девушкам и положено, легковерная и опрометчивая дура, способная посадить в машину даже оборотня, которого боится весь город.

– Я проехала половину пути, как внезапно на дороге появился мужчина. Обычный, очень просто, даже, я бы сказала, бедно одетый, сильно лохматый и грязный. Я, естественно, резко затормозила, подумала, что с ним что-то случилось, но не успела с ним заговорить – в мгновение ока он открыл дверь машины и сел рядом со мной. <...> Оставшись одна в машине, с въевшимся в обивку сиденья отвратительным запахом оборотня, я наконец дала волю своим чувствам и разрыдалась от пережитого ужаса. Теперь я ни перед кем ни за что в жизни не остановлю машину!

А лучше вообще не садись за руль, детка. Хотя бы пока не поумнеешь. То есть ближайшие полвека.

5. Любящий Папа-оборотень – негигиеничное существо, 14 лет проживающее в лесной избушке, держащее в страхе весь город и мгновенно находящее язык с сыном. Которого, как уже было сказано, все эти годы настраивали против папы. Нет, не спрашивайте меня, как это может быть. Потому что. по мнению психолога, этого быть не может. Но есть. В книжке Вадима Селина.

И вот еще что удивительно: в тот момент у меня не было никакой ненависти к отцу. Непонимание, чувство безысходности, растерянность – все это имелось в наличии, и в большом количестве, но ненависти и желания выяснить с ним отношения, как мне это представлялось раньше, – нет, не было.

Еще бы. Для тебя это чувство, милый мальчик, слишком человеческое. А ты уж так хорош, уж так пригож, что даже любимая подростками «жесть как она есть» не в силах тебя соблазнить.

Лично я не находил ничего хорошего в подобных песнях, но иногда бывает забавно наблюдать за фанатами «Вкуса крови», которые собираются в скверах и поют под гитару песни о мертвецах и маньяках. Я искренне не понимаю, как можно фанатеть по этому безобразию. А слова песен? Чуть ли не в каждой песне повторы: то кого-то едят, то кто-то что-то ест, то кто-то спит… Видимо, тексты писал человек без собой фантазии и чувства ритма…

Ужасные песни. С повторами. Про еду и сон. Как можно такое любить? Песни не должны касаться подобных тем!

Но не для того эти песни, чтоб чувство ритма Егорушек услаждать! Сказано было: волколаки придут на звук этих песен на школьный двор, и воздвигнется забор вокруг, и включатся трубы, и польются ионы на мать-сыру землю, и потонут все нечистые, а также часть чистой неповинной публики, ну да ничего, какая рубка леса без щепок!

Ах, да. Мы же забыли про Егора с его дурно пахнущим папой и непроходимо тупой подружкой. Они, словно солдаты неудачи, влезут в "идеально сбалансированный" план Главной Злодейки, убьют ее, бедняжку, отключат таймер, активирующий заборы-трубы-ионы, послушают противные песни группы «Вкус крови» и заживут себе счастливо. Вот только мальчика Егора лунными ночами все сильнее будет тянуть в лес.

Итог: Диверсия против младшего поколения, приобщающегося к приключенческой литературе. Книга, за которую хочется наказать не только автора, но и издательство. Жестоко наказать, чтоб впредь неповадно было. И не слушать оправданий, что, дескать, это детская книга. Ни один ребенок в мире не заслужил наказания такой бездарной, безвкусной книгожвачкой. Стыдно, господа хорошие, стряпать подобную мерзость, а потом еще заявлять: это мы для деток! Сами-то небось в детстве Жюля Верна и Стругацких читали, а нынешним всякого Вадима Селина суете...

Для полноты впечатлений - перловка.

Тем не менее известно: они не трогают всех подряд, а загрызают только тех, кто напросился, что называется, сам.
«Не тронь меня, и я тебя не трону» – таков их страшный, но справедливый лозунг. Интересно, а к лозунгу прилагается инструкция, раскрывающая смысл слов «напроситься на загрызание»?

А началась эта леденящая кровь история с того, что в Холодные Берега пришла осень. *голосом артиста Броневого* «История, леденящая кровь! Под маской овцы таился лев! Я по-соседски зашел его проведать. Он увлек меня в чащу, сорвал с меня одежду...» (с)

Ну, а потом в конце концов все-таки удалось обнаружить… только одежду женщины, зверски разорванную в клочья. Зверское обращение с одеждой карается хождением в голом виде в течение 14 лет!

Если бы кто-то увидел меня в тот момент, он бы точно сказал, что краски сошли с моего лица. А если бы не увидел, то и не сказал бы! И ты бы не знал, сошли они или не сошли!

Не зря же говорят, что животные чувствуют мир тоньше, чем люди. Всегда полезно послушать, что говорят. Это избавляет от необходимости видеть очевидное и становиться юннатом позорным.

Хотелось скорейшего наступления каникул, чтобы провести их дома, лежа под теплым пледом за чтением интересных книг. Скорейшего вам наступления каникул и долгого чтения интересных книг, отвлекающего от написания своих собственных!

Маме не нравится, когда я начинаю разговоры о папе, и я ее понимаю. Бросить на произвол судьбы жену и годовалого ребенка – это не по-человечески. Надо быть не кем иным, как зверем, чтобы так поступить. Да, именно зверем, потому что люди так не поступают. Хотя и звери тут – сравнение неудачное. В школе нам говорили, что звери, наоборот, в отличие от людей не бросают своих детенышей. Гм. Видимо, все-таки не помешает кое-кому стать юннатом.

Наверное, ее разум пытался вытолкнуть за пределы организма все воспоминания о Данииле, но сердце не позволяло это делать. Сердце как чуяло: вытолкнутые за пределы организма воспоминания будут лежать кучей и попахивать.

– Боже мой, это повторилось, – побледневшими губами прошептала мама. – Оборотень снова вышел на охоту… Мне страшно жить… Ой, да, мама, да! Таки как страшно жить, мама!

От нее на нас только холодом веяло, а если изредка любовью, то наигранной и неестественной. Неестественная любовь директрисы к ученикам – это вам не оборотень чихнул. Это статья!

Год промчался как-то незаметно, быстро и без каких-либо важных событий. Ну, если не считать нападения оборотня на людей. Но это относится не к моей жизни. Моя жизнь скучна и тускла, без ярких и приятных событий. Нападения оборотня на жителей маленького городка – это так, рутина. Ничего интересного, фи. Вот если бы в Холодных берегах еще и вампиры завелись – от тогда бы жизнь стала яркой и приятной, кто бы сомневался.

В следующую секунду до тела наконец дошло, что если оно не спрыгнет с кровати и не убежит, то может пострадать. *опять голосом Броневого* «А мозг я попрошу остаться!»

– Не кажется ли милиции, что пора открыть охоту на оборотня? – не без ехидства спросила мама. – До каких пор он будет красть людей и нападать на мальчиков в их собственной комнате? Как трудно удержаться от ехидства, когда на мальчиков нападают в их комнатах и вот-вот станет так страшно жить...

И вдруг тоскливый протяжный вой острым ножом резанул по сонной атмосфере. Атмосфера завизжала и заругалась плохими словами.

Но его хитрость оторваться от преследования не удалась – вой в третий раз прокатился по улицам Холодных Берегов и обдал морозом наши сердца. Пока хитрость изыскивала внутренние резервы, воем догнало и обдало.

Оборотни взяли в руки микрофоны, музыкальные инструменты и продолжили петь противные песни… Пра-а-ативные оборотни с их пра-а-ативными песнями и пра-а-ативными микрофонами.

От неожиданности Прокопьева вскрикнула и одновременно подпрыгнула на месте. Ты точно видел, что не поочередно? Смотри у меня, дезинформатор.

Ее глаза воровато бегали слева направо. В одну сторону и вокруг всей головы.

Оборотня зовут Прокопьева Лилия Владимировна. Потому что вы двуличная и коварная. <...>Так что бойтесь и трепещите. «Трепещи, коварная!» - шепнул ученик директрисе. Директриса покорно затрепетала. Как чувствовала, что ее вот-вот посадят за растление малолетних.

Почему-то мое сердце забилось так часто, будто сейчас был урок физкультуры и я пробежал три раза вокруг школы. Скока вешать в граммах Скока разов бегать? – спросило сердце.

«Вот он. Наконец-то я его нашел. Только страшно мне до ужаса…» – затаив дыхание, подумал я. Страшный ужас дошел и спернул дыхание.

Я отомстил трем гадким, жадным женщинам, лежащим сейчас в леднике, наказал их за любопытство и небрежность в магии, а еще за то, что из-за них все это происходит. Пересилить себя я уже не в силах. Будучи не в силах пересилить себя, я пересилил гадких женщин и положил их в ледник – до покупки дисковой пилы и коптильной установки.

Лилия Владимировна курила одну сигарету за другой и выражалась грязными словечками. И дети наконец-то поняли, отчего их так тянуло к директрисе...

Раздумывая о бабе Любе, я качал тапку на большом пальце правой ноги и, видно, сильно его качнул – тапка слетела с пальца. Мысли о бабе Любе были такими насыщенными, что даже тапки казались женского пола.

– Егор? – немного удивилась девушка. – Рада тебя слышать. Как дела?
– Как сажа бела, – использовал я народный фольклор для определения моих «дел». Народный фольклор изворачивался и визжал, но его все равно использовали.

Рассказ гулял от уха до уха, от младших к старшим, постоянно видоизменяясь. Метод «из уст в уста» был отвергнут как устаревший и неспособный видоизменяться.

– Быть тебе великой, – произнесла мать Прокопьевой и поцеловала ноги дочери, когда ту принесли в палату на кормление. Врачи сразу же мать отругали, ведь новорожденных целовать запрещается, чтобы не занести им какую-нибудь инфекцию. А еще их запрещается кормить, мыть и пеленать – пусть полежат годик-другой за шкафом, пока не вырастут.

– Вопреки всем… законам жизни… плохие… убивают хороших… Как это… смешно… Обидно умирать молодой, так и не постигнув истинных законов жизни. Хоть посмеяться... напоследок...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив