Государственная идеология и Шестая статья

Власть снова показала нам палец – посмотреть, как мы среагируем. А что если отказаться от запрета на идеологию, а ввести в качестве общегосударственной, ну, скажем, православную? Как вы на это посмотрите?

Мы отреагировали дружно: ни за что! Опять шестая статья!! Опять всех строем в светлое будущее!!! Ни за что!!!!

В общем-то, правильно отреагировали. От власти хорошее исходить не может. Печется она не о стране, а о самоконсервации. Заботы же свои прикрывает красивыми словами, вроде «духовных скреп», «государственной идеологии» или «единого учебника истории». Во всех этих случаях речь идет об одной и той же «разводке лохов»: завернуть идеологию «прагматического консерватизма» в красивую упаковку.

Диалог с нашей властью невозможен, и прежде всего – в силу разности интересов. Нас, тех кто потенцильно мог бы вступить в этот диалог, интересует добро, а власть – бабло, в самом широком смысле слова. Это ее единственная ценность, и к диалогу с властью пригодны лишь те, кто главную эту ценность власти разделяет.  

Всё это политичекая азбука. Но, если мы печемся о будущем страны, нам мало знать азбуку. Нам нужно знать высшую математику. А «высшую математику» политологии составляют история, историософия и мало известные главы социологии и культурологии. Вот с их точки зрения вопрос о государственной идеологии выглядит совсем не так, как с точки зрения политики текущего момента.

Коллективная реакция на предложение об идеологической реформе естественна. Но ее эмоциональность приводит к тому, что мы отказываемся от анализа реальных проблем и выплескиваем с водой ребенка. Возможно ли государство без идеологии? Возможна ли идеология без насилия? Эти вопросы могут казаться (да и быть) излишними, когда мы определяем свою реакцию на очередную государственную «разводку». Но о них необходимо думать, если мы стремимся увидеть контуры будущего государства.

Прежде всего, внеидеологичных государств не только никогда не было, но и быть не может в принципе. Любое государство построено по своим чертежам, по своим идеям. Эти идеи и составляют государственную идеологию. Она есть у любого государства: США, Франции, Швейцарии, Китая, России...

Конституции современных государств в какой-то мере передают их идеи, их идеологии. Но помимо записанного в конституциях, идеи государств живут в гражданском сознании их граждан, определяя должное, допустимое и недопустимое поведение как государства, так и граждан. Руководящая роль компартии, или иной партии или человека отнюдь не исчерпывают разнообразие возможных государственных идеологий. Разделение властей, свободные выборы, личная ответственность граждан, толерантность, веротерпимость – всё это тоже идеологии. Идеологии с другими идеями, но от этого отнюдь не в меньшей степени определяющие и лицо государство, и поведение граждан.

Поэтому нам следовало бы говорить (причем отнюдь не всвязи с очередной выходкой Мизулиной) не о том, хотим ли мы или не хотим возвращения шестой статьи о руководящей и направляющей роли РПЦМП. А – о том, какие идеи должны быть государствообразующими. Не кричать, что мы не хотим никакой идеологии, а спокойно обсуждать, ПОЧЕМУ именно мы хотим той или иной идеологии. Скажем, мы не хотим идеологии путинизма потому, что она ведет к культурной деградации общества и отдельных людей. А идеологии клерикализма не хотим потому, что она отбрасывает общество на много веков назад. Идеологии же коммунизма мы не хотим потому, что она лишает человека свободы, необходимой для саморазвития. Что же касается идеологии либерализма, то ее мы не хотим потому, что не определяет ориентиров личностного развития и развития общества.

Вот в таком разговоре может проясниться, а чего же мы тогда хотим: какой должна быть идеология того общества, в котором нам хотелось бы жить.

Конечно, такой разговор едва ли мог бы стать сегодня очень массовым. Но ему и не нужна массовость. Проблема в другом – и немассовый сегодня он мало возможен: некому его поддержать.