Горячие газовые войны (2)

el_murid — 26.12.2017 Теги: Путин Эрдоган Продолжение. Начало здесь: https://el-murid.livejournal.com/3594109.html

(Необходимое отступление.

Если события заставляют проектировать войну, как единственный способ разрешения имеющихся противоречий, то следует понимать, какие цели вы намерены преследовать в ходе войны — ограниченные или «весь комплект».

В зависимости от целей существует два типа войн: прямые и непрямые. Прямая война — открытое столкновение с противником, она ведется, как правило, до поражения одной из сторон или обеих вместе. У прямых войн редко бывает исход «вин-вин», обычно они заканчиваются вариантом «луз-луз» или «вин-луз». Кто-то почти обязательно проигрывает, а то и оба, так как прямая война ведется на истощение, истребление или разрушение противника. Или всё вместе сразу.

Политическая цель прямой войны — капитуляция противника и принуждение его к выполнению условий победителя. Чем более истощен и разгромлен побежденный, тем выше гарантии исполнения им воли победителя.

Но за полноценную победу приходится платить и полной мерой. Достичь победы в прямой войне сложно, затратно, и зачастую баланс прибылей и убытков в такой войне даже для победителя находится в «красной зоне».

В общем, никто не любит прямых войн, их ведут от жестокой необходимости, и хотя они очень нравятся безмозглым зомби-патриотам, если есть возможность избежать прямого столкновения — эту возможность используют и решают задачи как-то иначе.

Непрямые войны в этом смысле выглядят более предпочтительнее. Целью непрямой войны является шантаж противника. Вы создаете ему проблему и предлагаете свое решение в обмен на что-то очень вам нужное. Искусство непрямой войны заключается в том, чтобы создать проблему своему противнику настолько быстро и настолько критическую, чтобы он не успел ни отреагировать, ни обдумать внезапно возникшую угрозу, а сразу перешел к стадии принятия ваших условий.

Непрямые войны хороши тем, что даже слабый противник может решать с их помощью проблемы, вынудив более сильного пойти на свои условия. Конечно, здесь нужно «чуять берега» и не вынуждать своего противника терять лицо, но в целом такая война больше похожа на дипломатию, чем на героические махания шашкой. Самые успешные непрямые войны скучны и незаметны для внешнего зрителя, но они же являются высшим пилотажем для любого серьезного политика.

Сильные страны тем более любят непрямые войны, так как с их помощью решается сразу множество сопутствующих задач или по крайней мере, они существенно продвигаются, создаются новые заделы для решения новых перспективных задач. При этом ресурсно сильная страна может позволить себе ведение целой цепи непрямых конфликтов, реализуя региональные и даже глобальные проекты.

Ну, и теперь о России и о газовой войне за европейский рынок.)

Положение, в котором находится российская клептократия, можно назвать критическим. Она, безусловно, сама себе привезла это положение. Алчность и невежество кремлевских правителей создали гремучую смесь, которая уничтожает и саму страну, и паразитирующий на ней путинский режим (путинский в данном случае — условное название, неважно, кто олицетворяет уголовную братву, захватившую государственную власть в России).

В чем критичность положения? Чтобы понять, немного скучных цифр.

Поставки российского газа в Европу (всего, в млрд кубометров)

2012 138,8
2013 161,5
2014 146,6
2015 158,6
2016 178,3
2017 126,3 за 8 месяцев (190 ожидаемо за год)

Увеличение потребления газа европейцами связано с несколькими факторами, но главный — снижение его цены. В 2012 Газпром отчитался о средней цене в 299,8 евро за 1000 кубометров, в 2016 она составила 159,0 евро. Снижение — почти в 2 раза.

Это не отменяет тенденцию, согласно которой Европа взяла курс на диверсификацию поставок и на ускоренное развитие альтернативной энергетики, здесь речь идет о текущей коньюнктуре и только.

При этом Газпром (и соответственно, Кремль) рассматривают украинский транзит как угрожаемое направление с недопустимо высокими политическими рисками, поэтому строительство обходных маршрутов вокруг Украины является ключевой задачей для удержания доли на рынке и создания задела для ее расширения.

Транзит газа через территорию Украины составил:

2012: 84,3 млрд кубометров (61% всех поставок Газпрома в Европу)
2013: 83,7 млрд кубометров (52,2%)
2014: 62,2 млрд кубометров (42%)
2015: 67, 0 млрд кубометров (42%)
2016: 82,2 млрд кубометров (46%)
2017: 85,5 млрд кубометров на текущий момент (93 млрд ожидаемо) (49%)

Провал 14 и 15 годов — известные события на Украине и те самые политические риски, которые так пугают Газпром и Кремль.

Понятна задача, которую должен решить Газпром: к началу 2019 года (когда закончит свое действие текущий транзитный контракт с Украиной) необходимо запустить маршруты обхода Украины, которые по своей мощности способны будут заместить украинское направление. Естественно, что никто не станет завинчивать вентиль на границе с Украиной, но новый контракт на транзит через ее территорию можно будет заключать на условиях Газпрома, причем максимально комфортных для него.

Проблема заключается в том, что у Газпрома нет резервов на уже действующих газопроводах: Ямал-Европа и Северный поток-1

СП-1 загружен уже почти на всю проектную мощность в 55 млрд кубометров:

2013 23,8 млрд кубометров (43% от проектной мощности)
2014 35,5 млрд кубометров (65%)
2015 39,1 млрд кубометров (71%)
2016 43,8 млрд кубометров (80%)
2017 49 млрд кубометров (ожидаемо по январь-майским показателям) (89%), при этом последние месяцы загрузка СП-1 составляет даже выше проектных показателей.

Говоря иначе, у Северного Потока-1 нет резерва по мощности, но ко всему прочему он находится в зоне повышенных политических рисков: только твердая позиция Германии позволяет загружать СП-1 выше 50%, большая часть других стран Евросоюза высказывает немцам претензии, касающиеся отступления от норм Третьего энергопакета. Что очень неприятно для Газпрома, так это то, что прямо сейчас Меркель формирует (с огромными сложностями) новое правительство, которое может изменить мнение по этому вопросу, а если у нее не получится сформировать коалиционное правительство, ей придется формировать правительство меньшинства, и оно будет еще более уязвимо теперь уже и на внутреннем направлении.

Чтобы заместить украинский транзит, Газпрому нужно успеть ввести дополнительные мощности, перекрывающие его объемы. Варианта, как известно, два: Северный поток-2 и Турецкий поток.

Мощность СП-2 составляет 55 млрд кубометров, Турецкого потока (в текущих заявленных параметрах одной транзитной трубы) — 15 млрд кубометров. Даже в этом случае для удержания общих объемов транзита Газпром будет вынужден заключать новый транзитный договор с Украиной на объем не менее 15 млрд кубометров. Это лучше, чем сохранять сегодняшнюю зависимость от Киева, но все равно вынужденная мера.

Здесь и кроются ключевые проблемы. Ни Турецкий поток, ни СП-2 так д сих пор не только не построены, но даже не прошли согласования — ни с Турцией, ни с Европой. Есть локальные разрешения на работу на локальных участках, но пока в целом судьба обоих трубопроводов не решена.

Думаю, теперь понятна цель сирийской войны для Кремля: принуждение Турции к изначальным параметрам Турецкого потока в три транзитные трубы мощностью в 45 млрд кубометров. Такой транзит позволил бы диктовать условия как Украине (и стоящим за ней США) по транзиту через ее территорию, так и получить существенный резерв на северных трубопроводах СП-1 и СП-2. Кроме того, Турецкий поток создавал в таких параметрах серьезную конкуренцию Южному газовому коридору ЕС в составе трех систем: ТАНАП, ТАП и Набукко.

Война в Сирии для Кремля была в чистом виде непрямой войной с Турцией. Никаким ИГИЛ здесь не пахло даже вблизи, как раз переключение на прямые столкновения с Исламским государством — прямой показатель поражения Кремля в войне с Турцией.

Задачей Кремля было разрушение буферной зоны, созданной турками и их прокси на севере Сирии. Для Турции буферная зона в Идлибе и Алеппо является критически важной проблемой с точки зрения обеспечения государственной безопасности, и создание в этих зонах российского военного присутствия вынуждало Эрдогана соглашаться на условия Кремля и Газпрома. Классика: мы создаем вам проблему, после чего диктуем условия ее разрешения.

Но — не удалось. Эрдоган прекрасно видел, что делает Путин и сыграл на обострение. К непрямой войне Путин готов был, к прямому столкновению — нет. Цена вопроса: один самолет и два погибших российских военных. 24 ноября 2015 года война закончилась, Эрдоган победил. Всё остальное — прикрытие этого поражения. Включая турецкие помидоры и фейковую победу над ИГИЛ.

Я с первого дня говорил о сирийской войне, как о дичайшей авантюре Путина просто потому, что ее подоплека была как на ладони. Ну а как ее можно охарактеризовать иначе?

У Путина есть только одно оправдание: ему уже некуда было деваться. Он сам создал и привез себе катастрофические проблемы, которые решить можно только чистой авантюрой в пацанском исполнении: «взять на понт». Однако даже в подворотнях такой номер проходит с трудом, в политике — практически никогда.

Итог поражения Путина в Сирии: официальное признание Газпромом новых параметров Турецкого потока транзитной мощностью в 15 млрд кубометров и заявление о том, что транзитный договор с Украиной на прокачку 15 млрд кубометров после 1 января 2019 года необходимо заключать.

Однако не всё хорошо и на севере. СП-2 подвергается постоянным атакам и ударам со стороны США и Европы. Санкции США, введенные против России, все сильнее бьют именно по СП-2. Принятый 27 июля 2017 года в США закон о санкциях против России, Ирана и Северной Кореи в самом тексте содержит упоминание о таких целях санкций, как противодействие проекту Северного потока-2.

При этом нужно понимать, что СП-2 может быть построен, но запуск его на проектную мощность — отдельный разговор и отдельная борьба. Мало построить, нужно добиться разрешения на его полную загрузку. Но сегодня вопрос о загрузке даже не ставится — сперва его нужно построить.

Учитывая цейтнот, и то, что на все про все у Газпрома остается буквально год, становится более чем очевидно, что без политических инструментов у Кремля нет ни малейших шансов успеть решить весь комплекс проблем до дедлайна 31 декабря 2018 года. С 1 января 19 года прекращается действие текущего транзитного договора с Украиной, а потому нужно успеть до этого момента.

Война с Европой становится неизбежной. Только так можно вынудить европейцев принять условия Газпрома и Кремля по северному маршруту поставки газа на приемлемых для Газпрома условиях.

Естественно, речь не может идти о прямой войне. Это исключено в принципе. Возникает острая необходимость в непрямых действиях на максимально проблемных для Европы направлениях. Настолько проблемных, что она будет вынуждена в случае победы Кремля в такой войне соглашаться на милость победителя.

Уже сейчас можно сказать, что любая война Кремля с такими целями будет еще большей авантюрой, чем Сирия, но не будем забывать, что положение путинской клики отчаянное, она борется даже не за деньги и не за долю рынка. На кону стоит ее выживание. Политическое, а возможно, и физическое. Поэтому авантюра — почему бы и нет? Куда деваться.

(продолжение следует)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив