Франция против Алжира, часть 4

george_rooke — 24.10.2016 Итак, в 1662 году началась подготовка к серьезной экспедиции против алжирских пиратов. Возглавить ее должен был конечно же Франсуа де Вандом, герцог де Бофор, который по наследству получил от своего отца звание суперинтенданта навигации. Что же это был за человек? Вот что пишет о герцоге Ларошфуко: "Герцог Бофор обладал великолепною внешностью: он был высокого роста, ловок в телесных упражнениях и неутомим; ему были присущи отвага и способность воодушевляться, но он постоянно во всем хитрил и не был правдив; его ум был тяжеловесен и неотесан; тем не менее он достаточно искусно достигал своих целей, идя напролом; в нем было много завистливости; его доблесть была велика, но нестойка; на людях он неизменно держался храбро, но в чрезвычайных обстоятельствах нередко чрезмерно берегся."
Бофор был честолюбцем, и обладал большой заносчивостью. В любви и ненависти он не имел меры. Один пример - в 1661 году, чтобы соответствовать званию реального адмирала, он решил учиться навигации и кораблевождению. Похвальное вроде бы решение, ибо "лучше быть, чем казаться". Но учеба эта закончилась пшиком - герцог не терпел ничьих возражений, и в результате посадил один из кораблей Флота Леванта на мель около побережья Испании, обвинил во всем флаг-капитана, избил его палкой, и на галере просто отплыл обратно в Тулон, оставив корабль и команду выпутываться, как смогут.
Прибыв в Тулон в начале 1662 года герцог схлестнулся с Дюкеном, у которого характер был тоже не сахар. Абрахам Дюкен, мало того, что был протестантом, он обладал двумя не особо приятными , особенно для людей, стоящих на социальной лестнице выше него, качествами. Во-первых, он был саркастичен. Его шутки были очень больными, и били всегда не в бровь, а в глаз. Чего только стоят слова, сказанные двадцатью годами позже Людовику XIV прямо в лицо: "Хоть я и протестант, Ваше Величество, но заслуги мои перед Францией истинно католические!". Во-вторых, Дюкен знал себе цену. Он не принижал свои достижения, и поэтому, в бою ли, на паркете ли дворца, был абсолютно уверен в собственных действиях, и поплевывал свысока на мнение окружающих.
Естественно, Вандом и Дюкен должны были столкнуться друг с другом. Они и столкнулись.
Итак, 2 июля 1664 года 5 кораблей и 10 транспортов с десантом в 6000 человек (полки Пикардии, Нормандии, Наварры,Французской Береговой Стражи, полк Короля, морские роты, 2 компании кавалерии, инженерная рота) покинули Тулон. 22 июля корабли подошли к бухте Константина и кинули якорь около городка Джиджелли (ныне Джиджель). Здесь же возник первый конфликт с Дюкеном. Он говорил, что высадка в этом месте неблагоразумна - глубины маленькие, а сам форт окружен горами, то есть если подойдут мавры - форты у них будут как на ладони, и обстреливать их не составит никакого труда.


Тот самый Джиджелли.

Герцог, не привыкший, чтобы ему кто-то указывал, сказал, что для высадки используют галеры, а мавров они разобьют одной атакой, ибо с французским elan никакой другой сравниться не может. К утру 23-го французы без труда выбили из города крошечный арабский гарнизон (120 корсаров) и захватили Джиджелли. Тут же кавалер Глервилль, умелый инженер, вместе с саперами начал возведение укреплений.
Бофор, не найдя общий язык с Дюкеном, отослал его обратно в Тулон, приказав доставить припасы в расчете на три месяца, а сам... просто больше ничего не делал. Вернее, он постоянно высылал конные разъезды, чтобы попасть в стычку с арабами, и прославиться. При этом он поругался с Глервиллем, поскольку тот настаивал на как можно более быстром сооружении укреплений, и к октябрю, когда подошла алжирско-мавританская армия в 10-12 тыс. человек, укрепления так и не были закончены.
На военном совете Бофор высказался за скорейшую атаку неверных. На что генералы покрутили пальцем у виска - у французов к тому времени было примерно 5000 человек, им надо было сосредоточиться на виду у турецкой армии, и атаковать снизу вверх. По всем законам тактики, их просто перестреляют до того, как они вообще смогут сблизиться с турками. Бофор, оскорбленный в лучших чувствах, назвал всех пидарасами трусами и ушел с совета.
На следующий день турки установили артиллерию, и начались обстрелы французов. Город и порт, как и предсказывал Дюкен, были как на ладони, и вскоре банально пройти от порта до фортеций стало совершенно нетривиальной задачей.
Поскольку укрепления не были закончены, то приходилось отбивать постоянные атаки турок, при этом обе стороны несли потери. Однако если алжиро-турецкому войску было, где пополнить силы, то у французов подмоги не было. Поэтому уже 5 октября в Тулон было послано авзио, с глубочайшей просьбой: "Любимый дедушка, Константин Макарович! Забери меня отседова!"
Дюкен, проглотив прошлые обиды, срочно послал на подмогу 4 корабля под командованием шефа д'эскадре Мартеля, которые прибыли в Джиджелли 22 октября 1664 года. 27-го началась погрузка на корабли. Под огнем турок демонтировали орудия с флешей, под огнем у турок гоняли галеры с солдатами к кораблям (Дюкен и здесь оказался прав), при этом корабли из-за мелкой гавани, не могли подойти к берегу и поддержать свои войска. 31 октября 4000 турок атаковали отходящие части, отступление вскоре превратилось в панику, и бросая оружие и пушки, вплавь устремились к кораблям. С мола их из ружей обстреливали алжирцы и турки.
Корабли обрубили якоря и спешно взяли курс на Францию. Однако около Прованса их задержали - из-за поветрия чумы в Северной Африке экспедиции приказали отбыть карантин около острова Поркероль (между Марселем и Ниццей). Корабли были вынуждены повернуть из Тулонской гавани, и 6 ноября, при выходе в открытое море, старый 54-пушечный "Люн" не выдержал (корабль был ужасно перегружен, помимо штатного экипажа в 350 человек, на него было загружено 8 рот Пикардийского полка (800 солдат) вместе с припасами и амуницией), и задев мель у Йерских островов, просто развалился на виду у эскадры и города. Утонули более 700 человек, в том числе генерал Жиллотье, а оставшиеся в живых выбрались на островок Пор-Кро, представляющий собой скальную пустыню без малейшей растительности размерами 7 км на 2 км. Поскольку в Тулоне был объявлен карантин - на помощь несчастным никто не пришел, и почти все они умерли от голода, через месяц с острова сняли последних оставшихся в живых - 24 человека, которые так и не смогли оправиться и вскоре умерли.
Потери составили около 4000 человек, среди которых, если верить Александру нашему, Дюма, был и виконт Рауль де Бражелон, чью смерть он списал с ранения Гаспара де Гаданя (от судьбы все равно не уйдешь, раненный Гадань оказался на треклятом "Люн" и погиб во время крушения).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив