Еще раз об "украденной победе" в ПМВ
burckina_faso — 02.08.2014 Понятно, что тезис об "украденной победе" ныне крайне популярен в России и популярен он по причине инфантилизма нашего общества. Мол, пришли "проклятые большевики" и украли у нас победу, а если бы не украли, то мы бы сейчас пили баварское, лежа на печи. До боли знакомая точка зрения, не так ли? Схожие рассуждения в этой же среде имеют место в отношении Великой Отечественной войны. Мол, зря стали воевать и пр.На самом деле победу в ПМВ украли только у одной страны и эта страна Германия. Она вынуждена была капитулировать, когда ее войска находились на территориях Франции, Бельгии, Голландии и России. Капитулировала по причинам экономическим, а не военным, после вступления в войну США.
Но нашему обывателю интересен вопрос, а что было бы, если Россия продержалась до конца в стане победителей? Я в свое время пытался рассуждать на эту тему в Если бы не было революции 1917 года?
Читаю сейчас "Европейский фашизм в сравнении 1922-1982" Виппермана и ловлю себя на мысли, что тоже самое, что произошло в Италии в 1918-21 гг, могло быть у нас, если бы Россия не выбрала социалистический путь:
В начале война привела не только к сплочению масс посредством мобилизации, но и к модернизации и ускоренному росту экономики.
Ровно это было в России во время ПМВ.
Дальше:
Однако этот экономический рост неизбежно оказался искусственным и недолговечным, поскольку он по существу основывался на поддерживаемых государством военных заказах и кредитах. После войны обнаружилось, что прежние экономические, социальные и политические проблемы никоим образом не разрешились, а напротив, проступили в еще более острой форме. Перевод на мирные рельсы искусственно раздутого военного производства, в ряде отраслей направляемого государством, оказался крайне трудным ввиду снижения спроса на мировых рынках и большого бюджетного дефицита. Давала себя знать все возрастающая инфляция, усилилась безработица. Это привело в городах к множеству беспорядков и забастовок, достигших наивысшего уровня осенью 1920 года, когда в промышленных областях Северной Италии рабочие захватили предприятия.
Все ровно тоже самое было бы и у нас. Впрочем, именно так и было во время ПМВ, только усугубилось бы после войны.
Правительству удалось побудить их к уступкам, пообещав повышение заработной платы, восьмичасовой рабочий день и введение социального обеспечения, но обе стороны не были удовлетворены этим компромиссом. Большая часть рабочих не удовлетворилась этим успехом, считая, что в возникшей ситуации возможна была социалистическая революция. Конфликт по этому вопросу отделил реформистскую часть итальянского рабочего движения от более сильной максималистской (революционной) части, что прямо или косвенно способствовало его ослаблению. Но и промышленники вовсе не были удовлетворены компромиссом, достигнутым при посредничестве правительства. С одной стороны, они опасались, что рабочее движение может использовать занятые им позиции, чтобы и в самом деле захватить власть революционным путем. С другой стороны, они считали неприемлемыми обещанные социальные мероприятия и прибавки заработной платы.
Попытки разрешения кризиса неудачны. Слишком велики противоречия между рабочими и хозяевами предприятий.
А что в сельском хозяйстве? А вот что:
В сельскохозяйственных областях Северной Италии возникли еще более острые социальные конфликты. Здесь организации сельскохозяйственных рабочих добились еще больших успехов. Многие имения были захвачены и перешли под управление кооперативов, примыкавших к разветвленной сети потребительских обществ, также управляемых и руководимых социалистическими лигами. Сверх того, социалистические лиги обязали еще оставшихся крупных землевладельцев и даже мелких земельных собственников нанимать определенное число работников при непременном посредничестве этих лиг, независимо от действительной потребности в рабочей силе. При этом максималистски настроенные лидеры социалистических лиг не были удовлетворены даже этими беспримерными в Европе того времени успехами, поскольку они стремились к полному обобществлению земли. Эти цели решительно отвергались не только крупными землевладельцами, но и многочисленными мелкими земельными собственниками и арендаторами, не только не хотевшими отдавать свою землю, но стремившимися приобрести больше земли. Отсюда возникла общность интересов мелких собственников и крупных аграриев, опасавшихся обобществления земли и желавших отмены уже проведенных реформ.
Как видим, земельный вопрос решался так же радикально как и у нас. У нас даже радикальнее. С поджогами и погромами помещичьих усадеб.
Экономический и социальный кризис сопровождался и обострялся политическим кризисом итальянской системы правления.
Парламентские выборы 16 ноября 1919 года привели к сокрушительному поражению правивших до этого либеральных и демократических партий. Социалисты, получив 156 мест, стали крупнейшей политической силой, тогда как католическая народная партия popolari получила 95 мест. Такой результат выборов сделал образование сильного и дееспособного правительства трудным или даже невозможным.
Так же было и у нас. Социалисты, в лице эсеров, хоть и победили на выборах в Учредительное собрание 1917 года, но не имели квалифицированного большинства для формирования нового правительства.
Попытки выйти из кризиса:
Совершенно бесполезным и даже угрожающим всей системе правления оказалось также продолжение прежних попыток отвлечь внимание от внутренних социальных проблем, возбуждая националистические страсти и добиваясь таким образом общественной сплоченности. Хотя Италия испытала в Первой мировой войне ряд тяжких поражений, некоторые ее цели удалось осуществить, поскольку она была одной из держав-победителей. Италия получила Южный Тироль и Истрию с Триестом, но ей пришлось отказаться в пользу Югославии от далматинского побережья, также входившего в ее требования, тогда как Фиуме (Риска) был объявлен вольным городом. Итальянское правительство лишь после длительных колебаний и сильного сопротивления согласилось с этим решением союзников в Париже. Общественное мнение Италии возмущенно реагировало на такое решение союзников и на предполагаемую нестойкость итальянского правительства. В этой ситуации укрепилось представление о якобы "украденной победе", с которым итальянские националисты атаковали союзников и собственное правительство.
Такая же ситуация была бы и у нас. Хоть мы официально числились бы в победителях, но нам пришлось бы отпустить Польшу и Финляндию. Разговоры об этом в среде союзников шли еще вовремя войны. Они стали бы независимыми государствами (как в реальности) и российская общественность ровно также кричала бы о "украденной победе", разжигая бы шовинистические и национальные чувства "великороссов".
Чем это все закончилось в Италии:
Перед лицом этих националистических эмоций итальянское правительство не решилось энергично вмешаться, когда итальянские войска под предводительством поэта Габриеле Д'Аннунцио не выполнили приказа об отходе и 12 сентября 1919 года своевольно
оккупировали город Фиуме. В течение 16 месяцев Д'Аннунцио, присвоивший себе титул "начальника" ("commandante"), хозяйничал в городе, развив уже тогда все элементы политического стиля фашистской Италии. Сюда относятся массовые шествия и парады его сторонников в черных рубашках под знаменами с изображением мертвой головы, воинственные песни, приветствие по древнеримскому образцу и эмоциональные диалоги толпы с ее вождем Д'Аннунцио.
Организация фронтовиков "Боевые отряды" ("Fasci di combattimento"), основанная Муссолини в Милане 23 марта 1919 года, приняла политический стиль Д'Аннунцио за образец и могла использовать явления экономического, социального и политического кризиса, потрясавшего Италию.
Вот так, вполне закономерно в Италии к власти пришли фашисты, которые неизбежно пошли на союз с нацистской Германией.
Не вижу ни одной причины, что все вышеописанное не произошло бы у нас. Ситуация была ровно такой же, а даже во многом тяжелее, а потому не перехвати большевики в октябре 1917 года власть, то имели бы мы своего дуче-фюрера в лице либо Корнилова, либо Савинкова, либо еще кого и воевать бы нам пришлось во Второй мировой войне в качестве союзника нацистской Германии. Нравится вам такая судьба России? Мне как-то не очень.
|
</> |