Еще раз о советской архитектуре - а точнее, о ее восприятии

anlazz — 14.05.2018 У товарища Майсуряна вышел достаточно интересный пост , посвященный вопросам архитектуры. А именно –тому, как воспринималось в СССР появление «типовой домостроительства». Причем, если кратко резумировать то, что было сказано Майсуряном, то можно сказать однозначно: воспринималось плохо. В том смысле, что уже к середине 1970 годов индустриальное строительство вызывало возмущение не только у отдельных граждан, но и у «руководящих органов», вплоть до Л.И. Брежнева, который в 1979 году высказался в пользу «выразительности и разнообразия» в архитектуре. Что, кстати, было в определенной мере реализовано – «поздние брежневки», т.е. дома, построенные в 1980 годов отличались определенными тенденциями к дизайну. Правда, полностью изменить тип строительства не смог даже сам Генеральный секретарь: индустриальное домостроение было, прежде всего, завязано на имеющиеся технологии.

Впрочем, речь тут пойдет не столько о строительстве, сколько о его восприятии, поэтому о том, что же нужно было сделать для расширения «ассортимента» архитектурных проектов, надо говорить отдельно. Тут же стоит обратить внимание на несколько иное. А именно, на то, насколько существовавшее в общественном сознании представление о жилье оказывалось слабо связанным с его реальными функциями. Взять, к примеру, те карикатуры, которые приведены в посте Майсуряна. Карикатуры, кстати, из советских изданий – вроде «Крокодила». И обратить внимание, что практически на всех их пресловутые дома кроме одинаковости характеризуются еще и крайней кучностью и полной хаотичностью застройки. То есть, строения стоят буквально «окна в окна» – не имея не только места для зеленых насаждений, но и для прохода человека. Именно так представлялись новые микрорайоны в господствующем общественном сознании позднего СССР. (Наверное, не надо говорить о том, что показанные картинки создавались именно на базе этого самого общественного сознания.) Кстати, подобная особенность характеризовала не только критические материалы – даже те изображения «нового строительства», которые были «комплиментарными» к нему, изображали примерно то же самое. А именно – хаотически расположенные строения с высокой плотностью застройки.

В то время, как одним из базовых отличий советской архитектуры – что типовой, что нетиповой – выступала именно довольно низкая (по современным меркам) плотность и регулярность расположения. Кстати, забавно – но эта особенность, будучи замеченной не так давно, привела к появлению мифа о том, что «Хрущев готовился к ядерной войне и поэтому строил дома так, чтобы при падении они не задевали друг друга». В реальности, впрочем, все было гораздо проще и интереснее – дело в том, что в советском строительстве с ранних времен действовали довольно жесткие нормы и правила по размещению строений. В том числе, и по такому фактору, как инсоляция – то есть, по облучению помещений солнечным светом. Причем, эта норма имела значение не только в плане комфорта – но и в плане защиты от опасных инфекций: солнечное ультрафиолетовое излучение до определенного момента было единственным доступным средством борьбе с туберкулезом.

Именно поэтому Советская власть с самого начала поставила условие достаточно длительного освещения жилых квартир солнечным светом в качестве одного из самых жестких условий, соблюдавшимся даже при строительстве временных щитовых строений – тех самых «бараков», которыми сейчас любят пугать народ. (Если подобные дома где сохранились, то у них можно хорошо увидеть большую площадь окон и большое расстояние от одной постройки до другой.) Данный аспект, кстати, прекрасно работал – разумеется, вместе с другими санитарными мерами: туберкулез перестал быть распространенной болезнью в СССР уже к середине 1930 годов, до изобретения антибиотиков. (В то время, как в Российской Империи эта беда была одной из главных, поражая, кстати, не только бедняков, но и довольно обеспеченных людей.) То же самое стоит сказать и про иные факторы, определяющие застройку жилых кварталов – например, про соответствие подъездных путей количеству проживающих граждан и вообще, «закладывание» системы общественного транспорта на стадии проекта. Или, например, повсеместное устройство «зеленых островов» в виде скверов, парков, газонов и клумб. Или, скажем, обязательное строительство школ и детских садов в пределах шаговой доступности…

Подобные особенности прекрасно характеризует главную особенность советской архитектуры. А именно, восприятие жилья, как места для проживания. Данная фраза может показаться тавтологией, однако в реальности за ним скрывается довольно сложная особенность окружающей реальности. Дело в том, что при всех иных способах общественной организации дома, как и все остальное, служат для совершенно иных целей – для получения прибыли. Разумеется, высшая часть общества может строить и «для себя» - но этот сектор даже в богатых странах минимален. В основном же дома возводят и возводили для того, чтобы выгодно продать. И разумеется, ориентируются, прежде всего, на такие вещи, которые служат указанной задаче. «Оригинальность строения» тут, разумеется, находится на первом месте – ведь это способствует выбору покупателем именно этого проекта.

Подобная особенность, кстати, хорошо видна по дореволюционной застройке, в которой каждый доходный дом – ну, особняки элиты тут, как уже было сказано, рассматривать нет смысла – всегда имел свое лицо. Но вот с остальным были проблемы. Нет, разумеется, обитатели с деньгами могли себе позволить достаточно комфортное проживание – за счет наличия такого удобного «инструмента», как прислуга. Последняя позволяла решать 99% проблем – например, наличие «шаговой доступности» магазинов не играло никакой роли: кухарка сбегает на рынок, ей деньги за это платят. Детские сады так же были не нужны – поскольку существовали дешевые и доступные няни. И даже отправка повзрослевших отпрысков в школу не стояла так остро – поскольку общественное обучение у «господ» начиналось довольно поздно, в гимназию принимали с 9-10 лет. (Начальное образование было домашним.) Ну, и разумеется, поддерживать чистоту домов было довольно просто – достаточно было нанять горничную. Тут даже центральная канализация с водопроводом нужна опосредованно – служанка воду для умывания нагреет и помойное ведро вынесет.

Правда, как уже было сказано выше, борьбе с палочкой Коха это не помогало – равно, как и борьбе с иными представителями микрофлоры – но данные аспект до определенного времени особо не акцентировался. (Тут на еще более серьезные вещи – вроде сифилиса – предпочитали смотреть сквозь пальцы, посещая разнообразные бордели и «нумера», в которых подхватить «дурную болезнь» было проще простого.) Что же касается людей, которые не имели денег на прислугу, а напротив, должны были работать на благо вышеописанных, то их для общества просто не существовало. Ну да, могли какие-то копейки выделать на «систему общественного призрения» - и все там. Ну, еще нищенке гривенник кинут – и будут считать, что выступили в роли необычайного благодетеля. (Как Бунин, который в Революцию поминал поданный когда-то рубль – и возмущался, что подлый народ не ценит такой щедрости.) Во всех остальных аспектах же этот самый «подлый народ» никого не интересовал.

Поэтому и вынужден был ютится по подвалам и чердакам. Ну, в лучшем случае, набиваясь в дешевые комнаты тех же доходных домов – где в хороших квартирах проживали «люди с хорошими лицами». О тому, что данная ситуация разводит антисанитарию, от которой «хорошие лица» и даже хорошие квартиры не спасают, как уже говорилось, никто не задумывался. Но зато отделка домов, их оригинальность должна была быть – ведь указанные господа по улицам гуляют, им смотреть на убогие фасады тошно! Так что приходилось тратится на отделку даже «казенных зданий» - причем, даже там, где, казалось бы, подобные вещи были излишними. Скажем, те же железнодорожные и иные «конторы», а так же жилые дома на вновь осваиваемой территории Сибири поражают… декоративной резьбой. А если кирпичное здание, то обязательно тот же руст, те же барочные наличники – даже если речь шла о заводе или коммерческом складе. (Впрочем, там, где «приличному человеку» делать было нечего, никто ничего украшать не пытался – например, строили землянки для работников и т.п. «жилье».) То есть – красота была необходима именно для потребления господами даже тогда, когда здания предназначались не для них. (Получалась забавная ситуация – прямые потребители платили за то, что было предназначено для других. Впрочем, в классовом обществе такое существует практически везде.)

Именно как попытка отрицания данной ситуации и появилась в первые годы советской власти и появилась концепция дома, как машины для жилья. (Ле Корбюзье всегда говорил, что позаимствовал идею у раннесоветских архитекторов.) То есть – в отличие от прошлого советские архитекторы-авангардисты планировали дома не для того, чтобы продать, а для того, чтобы жить. Впрочем, как уже не раз говорилось, изначально предложенная схема оказалась нежизнеспособной – в том смысле, что создавать «супердома» было просто невозможно из-за нехватки ресурсов. Однако впоследствии эта идея трансформировалась в более сложное понятие жилого района, как системы всех необходимых человеку структур. Не только жилых площадей, но и коммунальных услуг – начиная от канализации и заканчивая ремонтом обуви, образования, здравоохранения, магазинов, культурных и спортивных комплексов. Хотя, конечно, это случилось не сразу – данная концепция была выработана прошла трансформацию от указанных «домов-машин» через идею «соцгородов» 1930-1950 годов к хорошо известным нам микрорайонам 1960-1980. Пробиваясь довольно медленно через привычные представления, господствующие как в среде руководства страны, так и в среде профессиональных архитекторов и строителей.

Кстати, для последних принять идею единых жилых комплексов оказалось чуть ли не сложнее, нежели для всех остальных: понятно, что один человек подобную вещь никогда на «потянет», а работать в коллективе для архитектуры было внове. (Речь идет именно об архитекторах, а не о техническом персонале, выполняющем расчеты и чертежи – последние легко вписывались в созданную в СССР систему архитектурных институтов и бюро.) Подобная особенность прекрасно показывает, насколько серьезной была данная новация. Если добавить сюда еще и возникновение индустриального домостроения – в рамках которой создавалась огромная система, увязывающая проектирование, строительство и эксплуатацию жилых комплексов – то нет смысла удивляться тому, что она так и не получила должного отражения в общественном сознании. В том смысле, что население – включая руководство, которое так же находилось в рамках господствующего культурного поля – так и не научилось мыслить иначе, как рассматривая архитектуру в виде отдельных зданий.

Поэтому в представлении большинства советских граждан указанные комплексы воспринимались именно, как хаотическое нагромождение отдельных строений. (Что прекрасно видно на примере тех же карикатур из поста Майсуряна.) А значит – проигрывали столь красивым и удобным, а точнее, кажущимися удобными – дореволюционным зданиям. Впрочем, и распространившиеся после Второй Мировой войны западные постройки в «минималистическом» стиле – практически не отличающиеся по своей главной идее от советских навостроек, однако создаваемые в рамках прежней, «индивидуальной» парадигмы – так же вызывали восхищение. А вот советская архитектура казалась априори убогой и непригодной для жилья. Понять, насколько серьезна идея признавать «архитектурной единицей» не отдельные дома, а целые районы оказалось нелегко. Поэтому неудивительно, что, как только стало возможным, эта самая комплексность была выкинута вон. И начиная с 1990 годов строительство «микрорайонами» было заброшено, и на смену ему пришла действительно хаотическая застройка отдельных зданий. (Причем, не только в «новых местах» - но и в старых районах, вплоть до дореволюцинноых) Правда, тут действительно попадались оригинальные проекты – настолько, что достаточно одного взгляда на них, чтобы понять: нам столько не выпить!

Ну, а то, что эти самые новые дома строятся по неизвестно каким нормам, практически окно в окну, захватывая каждый клочок земли, а об сопутствующей инфраструктуре говорить вообще не приходится (скажем, школы и детские сады в новых районах стали строить только последние лет семь!) - так это не важно. Что не имеет отображения в общественно сознании, то не. То есть – если учет красоты и оригинальности постройки имеет важное значение в культуре, а наличие удобного транспорта или детских садов – нет, то дома будут строиться именно с приоритетом оригинальности и красоты. Разумеется, это для тех, у кого деньги есть. Если же нет… Ну, тогда позвольте в пресловутые «студии» - и можете радоваться, что жить можно тут, а не в подвалах и на чердаках, как во времена Российской Империи. Тем более, что даже подобное расселение кажется многим более разумным, нежели «серые совковые микрорайоны». (Поскольку обитатель студии уверен, что он «подкопит денег и переедет в красивый дом, а то и особняк». То, что этот момент никогда не настанет, разумеется, в общественном сознании не отражается.) В любом случае, люди, живущие в подобных условиях, так же, как и до Революции постепенно «выводятся» из рамок господствующего культурного поля. То есть – постепенно «исчезают».

Но это, разумеется, уже совершенно иная тема. Тут же, подводя итоги, можно сказать, что в случае с советской архитектурой можно говорить о тех же проблемах, что и в случае с иными сторонами советской жизни. А именно – сильные новации, которые в изобилии давала эта жизнь банально не замечались большей частью и масс, и руководства. (По крайней мере, в позднесоветский период.) В результате чего происходило или отбрасывание их ради более привычных и «хорошо описанных» структур. Или же просто постепенное распадение и деградация – по причине простого непонимания принципов работы. (Чаще всего случилась «комбинация» первого и второго факторов – как, например, с указанной архитектурой.) Результатом становится наша постсоветская действительность – мало кем могущая быть названа комфортной, но являющаяся законным основанием указанного непонимания. Причем, как уже было сказано, не только в архитектуре…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив