Еще раз о фантастике - или мир без мыслителей. Часть вторая

anlazz — 15.08.2018 Итак, проблема действенных моделей реальности –то есть, того, чем, по идее должны заниматься «мыслители-философы» - является крайне актуальной в настоящее время, когда постепенно становится понятным, что эта задача, в целом, не решается. То есть – существует огромный спектр популярных идей и концепций, однако к реальности они все имеют довольно отдаленное отношение. Причем, тут практически без разницы, о чем идет речь: о какой-нибудь концепции «толерантности», призванной, в принципе, привести к снижению уровня конфликтности общества, но на самом деле ведущей к обратному. (То есть – к положению, когда разного рода «пришельцы» вместо обучения мирному сосуществованию рядом с «аборигенами», скатываются в откровенный криминал.) Или, напротив – оголтелый национализм типа: «слава нации, да сгинут вороги» - сводящийся, разумеется, к неизменным погромам. (Причем, не только по отношению к представителям «неправильных наций» - но и к тем, кто недостаточно восторженно воспринимает нацию «правильную».) Ну, и к общему развалу экономики – что очень хорошо видно на примере той же Украины.

Собственно, и в том, и в ином случае результатом становится более или менее серьезная деградация общества. Примерно подобное можно сказать и про случаи использования либерально-рыночных моделей – еще лет тридцать назад бывшие крайне популярными. Тогда, например, в лексикон постсоветского мира вошло словосочетание «шоковая терапия» - возникшее во время проведения реформ в Восточной Европе. Указанная «терапия» на самом деле означала резкое падение уровня жизни большинства, связанное с инфляционными процессами и разрушением производственных мощностей, что происходило всегда при «переходе к рынку». Главным положительным эффектом от подобного традиционно объявлялось появление широкого выбора товаров – наверное, не надо говорить, почему. (Ну, для непонятливых можно сказать, что если никто ничего не покупает – то в магазинах будет полное изобилие даже при падении производство.) Ну, а потом – как тогда считалось – все «должно наладится». Т.е., жизнь граждан стран, прошедших через данную «терапию», должна подойти к уровню жизни «старых» европейцев. (Благодаря превращению указанных государств в развитые капиталистические общества с не менее развитой промышленностью.)

Надо ли говорить, что подобное не случилось даже с Восточной Европой –где либерализация экономики в определенной мере компенсировалась достаточно серьезной «накачкой деньгами» в связи со вступлением данных стран в Евросоюз. (Последний момент связан с определенными планами европейских государств, и, в частности, Германии, на экспансию в указанном направлении. В настоящее же время эти планы завершаются, и финансовый поток со стороны ЕС исчезает.) Что же касается постсоветского пространства – включая Россию – то тут сложно говорить вообще о каком-либо положительном эффекте. (В том плане, что никакой современной структуры производства на основании рыночных реформ создать не удалось – единственное, что продолжает составлять основу жизни страны, относится к «недоразваленным» остаткам советского хозяйства.)

В результате чего единственно пригодной для политической деятельности «моделью» оказался пресловутый «прагматизм». (В кавычках потому, что его следует отличать от прагматизма в историческом смысле слова.) То есть – отсутствие какой-либо долговременной модели и сведение всей политики к «коротким циклам». Скажем, цикла избирательным – но и это уже предел «дальнодействия». Примерно так действует любимый россиянами Владимир Владимирович – и при этом выглядит «политическим гигантом» на фоне остальных политиков.(Причем, не только отечественных.) Поскольку его «горизонт планирования» длительностью в 6 лет действительно кажется недостижимым барьером для большинства «деятелей», которые не могут помыслить интервалы длиннее, нежели несколько месяцев. О том, что могут быть проекты, которые длятся не годами даже, а десятилетиями, современные «государственные деятели» стараются просто не задумываться. (Это, кстати, можно сказать не только о власти, но и о «оппозиции».) Впрочем, то же самое относится и к экономике, где десятилетие выступает сроком, близким к бесконечности – кстати, поэтому все обещания и прогнозы на более длительные даты следует со 100% вероятностью считать чистым обманом. В том смысле, что современные люди просто не могут работать с подобными циклами – впрочем, в подавляющем числе случаев это можно сказать и про сроки вдвое меньшие.

Такова цена «непонимания реальности», то есть того, что все красивые «прогнозы на будущее», которые периодически появляются в тех или иных источниках, на самом деле никакими прогнозами не являются, представляя собой скорее некие сказки, «вариации на тему грядущего». То есть – чистую фантастику. Впрочем, нет – как раз нечистую, в том смысле, что, в отличие от писателей-фантастов, эти самые прогнозеры-эксперты находятся в гораздо менее свободном положении. Поскольку фантасты, в принципе, ограничены только своим воображением и своим знанием мира. Эксперты-футурологи же, прежде всего, обязаны следовать господствующим трендам. То есть – их роль состоит в том, чтобы показывать, насколько благими оказываются для людей происходящие в настоящее время процессы. Те самые, которые – как уже говорилось – в реальности «прослеживаются» не более, нежели на несколько лет вперед. (Тогда как футурологи с легкостью манипулируют десятилетиями.)

Итогом этого является тот факт, что практически все «футурологические прогнозы» уже через несколько десятилетий смотрятся смешно. Впрочем, им это не мешает – ведь основная роль указанной деятельности исключительно «агитационная»: как было сказано, реальные политические и экономические деятели за пределы «прагматизма» никогда не выходят. (А когда выходят, то вызывают исключительно смех – как тот же Дмитрий Анатольевич Медведев со своими «нанотехнологиями».) То есть – футурологам, по сути, слишком глубоко «копать» не просто не нужно, но даже вредно: в этом случае можно так «закопаться», что получившийся результат окажется противоречащим текущим представлениям, и совершенно не пригодным в плане пропаганды. Поэтому, скажем, в те же 1970 годы популярными были идеи о чуть ли не бесконечном росте численности человечества – хотя в то время уже было хорошо известно, что эта численность подчиняется определенным законам, ведущим к стабилизации. Кстати, экспоненциальный рост продолжают предсказывать и сейчас – когда реальная рождаемость падает практически по всему земному шару. (За исключением беднейших стран Африки. но и у них не все так просто – в том смысле, что относительно низкая смертность тут поддерживается исключительно «внешним» путем. Стоит этой поддержке исчезнуть – как Смерть очень быстро вернет данный показатель к «экологической норме».) Сейчас же на постсоветском (и не только) пространстве любят поспекулировать на основе «противоположных трендов», и провозгласить «вымирание» тех или иных народов…

Или, скажем, до сих пор продолжают господствовать идеи, основанные на бесконечном экономическом росте. При том, что реальная экономика вот уже десять лет находится в фактической стагнации в большинстве «развитых» и неразвитых стран. (Поэтому для создания иллюзии развития приходится увеличивать роль «фиктивного сектора», вроде биржевых спекуляций, или даже включать в ВВП «теневую экономику» - начиная с «серых зарплат» и кончая оборот наркотиков. При этом, разумеется, никто не спрашивает, насколько верны те «модели», по которым эта самая «экономика» рассчитывается –так как прямой отчетности тут, разумеется, не существует.) Но все это кажется неважным – народ желает ощущать, что идет развитие, а не деградация, и он получает это самое ощущение.

Собственно, вот тут то мы и подходим к самому важному. А именно, к тому, почему же реально в нашем мире существует «дефицит моделей» - в смысле, действенных моделей реальности – и одновременно
продолжают господствовать представления, давно уже доказавшие свою ошибочность. (Скажем, в виде уже не раз помянутых «рекомендаций МВФ», гарантированно приводящих к ухудшению экономической ситуации у стран, их применяющих.) Эта причина, в общем-то, аналогична указанной выше особенности работы экспертов-футурологов. А именно – любой «мыслитель» в современном мире неизбежно оказывается «встроенным» в систему рекламы-пропаганды. То есть – единственная роль, которая оказывается доступной ему, состоит в том, чтобы показывать «верность и единственность» текущего состояния. Разумеется, для «мыслителя» эта «единственность» имеет более широкое значение – в том смысле, что он может даже покритиковать тех или иных политиков и бизнесменов, однако оспаривать «глобальный курс», разумеется, даже для этой категории граждан оказывается крайне сложным. В результате даже такие гиганты мысли (действительно, гиганты, а не «надутые пузыри»), как Наум Хомский или Линдон Ларуш, да еще формально выступающие в оппозиции к текущим режимам, в реальности вынуждены поступать крайне осторожно. (Поскольку иначе можно лишиться возможности публикаций, или даже – как Ларуш – оказаться в тюрьме.)

На этом фоне совершенно неудивительно, что главным умением для «мыслителя» становится способность «фильтровать базар» - то есть, тщательно отбирать мысли, которые можно публиковать. (И с которыми это делать нельзя.) То есть – главным «ограничителем» в плане формирования моделей для них становится не реальность, а способность текущей системы распространения информации к их трансляции. Иначе говоря, скрытая цензура «информационного поля», гораздо более серьезная, нежели любая формальная цензура. (Которую в любом случае можно обойти через тот же «самиздат» –а вот если нет возможности «оттранслировать» свои представления в форме, пригодной для потребления читателем, то никакого смысла в этих представлениях не существует.)

В общем, можно сказать, что для современного мира возможна только одна ситуация с идеями – а именно, они должны соответствовать некоему «мейнстриму». В противном случае… Ну, в противном случае они просто не могут существовать. Собственно, именно поэтому единственными моделями, которые оказываются возможными в данном положении, выступают модели, комплиментарные к нему. Впрочем, как это не странно прозвучит, но данная особенность - еще не самое плохое из особенностей современного мира. На самом деле, есть вещь, которая делает все гораздо хуже. Это тот факт, что указанные «комплиментарные модели» в реальности оказываются… не просто не совпадающими, а полностью несоответствующими текущей реальности. (Причем, чем более они комплиментарны, тем менее реалистичны – то есть, наиболее популярные представления выступают и наиболее бредовыми.) Причина этого, впрочем, уже указывалась неоднократно – и связана она с «аномальностью» послевоенного мира, выступающего следствием воздействия неоднократно помянутой «Советской тени». Но именно потому, что данная тема присутствует, наверное, в каждом посте данного блога, подробно рассматриваться она тут не будет. Достаточно лишь указать на то, что эта самая «тень», конечно же, никогда не могла быть воспринята Западным миром, как действенный фактор. Ведь речь тогда бы должна была идти о враждебном по отношению к его «капиталистическому ядру» явлении, которое просто необходимо было «замалчивать» в пропагандистском смысле.

Именно поэтому Запад предпочел неведение – тем более, что на его положении оно до определенного времени на сказывалось. По простой причине – ведь он был «ведомым» у СССР, т.е., направление того, как реально будет развиваться мир, закладывалось у не на Западе, а у его «антагониста». Ну, и в довершении всего, и у самого СССР дело с реальным миропониманием обстояло далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. Все это, собственно, и привело к тому положению, что создавать реальные модели общества оказалось просто невозможно. Точнее – возможно, но несколько иным способом, нежели традиционно принято считать. Но, разумеется, обо всем этом будет сказано уже в следующей части…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив