Ельциноиды, путиноиды, навальноиды... (политико-психологический этюд)

Суффикс «-оид» я буду использовать для обозначения тех людей, кто воспринимает любое невосторженное высказывание в адрес своего кумира как личное оскорбление, как покушение на нечто сверхзначимое (если использовать психологический язык). В этом смысле настоящих коммунистов можно назвать лениноидами.

Ельциноиды. К этим я и сам принадлежал где-то примерно до середины 90-х.

Были мы очень восторженны. И очень антикоммунистичны. Мы так были уверены, что умрем при коммунизме, что когда оказалось, что коммунизм рушится и мы наконец в это поверили, самой страшной страшилкой для нас были коммуняки. А все, кто говорили против Ельцина, автоматически попадали в отряд коммуняк. И мы закрывали глаза на всё.

Лично моя ситуация была совсем необычной – я очень хорошо представлял, и просто по личному опыту, и по результатам профессиональной психологической экспертизы, которую нам с коллегами заказали в канун открытия  Съезда Депутатов РСФСР, кто такой Ельцин, что это за человек. Никаких иллюзий. И тем нем менее я оставался ельциноидом даже во время первой чеченской войны, преступность которой была мне очевидна с первого дня.

Вот такие бывают истории. Но это я пробыл ельциноидом всего только лет 7-8. А многие ельциноиды так и остались ельциноидами до сего дня.

Ельциноиды были (и остаются) в большинстве своем людьми воспитанными, интеллигентными, приятными во всех отношениях. Ну, разве что политически наивными. Про следующие поколения «-оидов» этого не скажешь.

В 99-м году страну захлестнула эпидемия путиноидности. Путин умел сказать людям –  да, нет, даже и не людям, а всему народу – то, что народу очень хотелось слышать. Про сверхдержаву (пусть и энергетическую), про вставать с колен, про ненавистных олигархов и даже про скорое наступление счастья. И народ Путину поверил. Практически – поголовно. И ельциноиды, и коммуняки, и все остальные. Часть верит и сегодня, хотя года примерно с 2006-го самые умные начали трезветь. Но и сегодня, хотя уже и не в таких количествах, путиноидов много. «Если не Путин, так кто?», «Путин за суверенитет», «Путин за порядок», «Путин спас Россию»...

Отличие путиноидов от ельциноидов в том, что они не так рафинированно воспитаны, да и в целом попроще – не такие умные, если измерять ум не по способности разбираться в политике, а, например, по профессиональной компетентности. Если прикладывать линейку советского образования, то ельциноиды – люди с высшим образованием, а путиноиды – со средним специальным.

Сегодня мы видим новых «-оидов» – навальноидов. Как и его предшественники, Навальный умеет говорить людям то, что они хотят слышать: про коррупцию, про жуликов и воров, про защиту русских... И люди платят ему за это искренней любовью.

Точно так же, как для ельциноидов любой критик Ельцина – наймит коммуняк, а для путиноидов любой критик Путин – наймит «пиндосов» («иностранный агент» просто институализировал этот психологический феномен), так и для навальноидов любой критик Навального – путинская портянка (если я ничего не путаю со слэнгом, я не очень-то в нем силен). Путина и ЖиВ навальноиды не любят не меньше, чем ельциноиды – коммунизм. Но в отличие от типового ельциноида типичный навальноид воспитанием не обременен – недосуг было нам, ельциноидам заниматься воспитанием их, навальноидов – и потому речь разозленного навальноида не для тонкого ельциноидного слуха, она кажется помоечной даже для завсегдатаев брежневских пивняков. А так как градус озлобленности у них давно превысил точку кипения, то в общении навальноиды не отличаются излишней приятностью.

Что же касается интеллекта, то, прикладывая ту же советскую линейку, навыки мышления этой группы соответсвуют чему-то промежуточному между неоконченным средним образованием и ПТУ. Думать они не любят, не умеют и не пытаются учиться. Именно поэтому они спокойно глотают стиль, который показался бы типичному ельциноиду оскорбительным, вроде криков «Да или нет?!» на митинге. И именно поэтому так быстро забывают всякие неприятные факты из биографии своего кумира.

Вообще говоря, все эти три группы наших политически неравнодушных граждан, как и их политически неравнодушные предшественники – лениноиды, – люди прекрасные. Люди совести, болезненно реагирующие на бессовестность. Часто люди альтруистические и даже жертвенные. Иногда – даже добрые. В общем – хорошие люди. Это с одной стороны. А с другой... А с другой, они – всё такой же прекрасный материал для прохиндеев от политики, которые умеют играть на прекрасных струнах их души, не забывая при этом, естественно, и про слабые.

Музыка же, которую в результате мы слышим, напоминает скрежет зубовный.