Дорога на Вайгач. Часть 4: низовья Печоры и северный берег

varandej — 09.08.2017

Познакомившись в прошлой части с лодкой Пети и Наташи sevprostor, покинем на ней негостеприимный (для нас) Нарьян-Мар. До заветного Вайгача мы добирались неделю, из которой были ходовыми лишь два дня - два суточных перехода по Печоре и Печорскому морю, разделённые пережиданием ветра на острове Песяков.

...В полночь, когда холодное солнце висело от нас строго на севере, мы наконец отошли от песчаного берега Лесозаводской курьи. Недопонимания и притирки, мучительная сборы, тревожное ожидание - всё это осталось на берегу (по крайней мере казалось нам в тот момент так). Мимо цехов мёртвого с 2010 года Печорского лесозавода с остатками дореволюционных краснокирпичных корпусов норвежского "Стелла-Поляре" мы вышли в Печору:


2.


И взяли курс на полночь - не знаю, как назвать иначе это полярное солнце почти строго на севере, ведь это не рассвет и не закат:

3.


Байдарка шла за лодкой крутой синусоидой - позже Петька перегруппирует в ней груз, и она исправится:

4.


А Нарьян-Мар с его портовыми кранами, цветастыми новостройками, высоким шатром деревянного Богоявленского собора (1995-2004) и незыблемо-приземистой старообрядческой Никольской церковью (2007) остался за кормой. Сюда мы вернёмся нескоро:

5.


Но вернувшись - будем ночевать где-то здесь. Это посёлок Искателей, выросший из базы геологов центр охватывающего весь Ненецкий округ Заполярного района:

6.


За Искателями - пески на берегу и грузовое судно "Сергий Радонежский" на рейде. Оно было построено в 1967 году в Финляндии, под нынешнем именем ходит с 2003 года, приписано к Архангельску, а в 2006 побывало в ледовом плену - словом, машина заслуженная:

7.


Но наш первый переход был недолгим - всего около часа. Ближе к Искателям, чем Искателей к центру Нарьян-Мара нас встретила деревенька Никитца, некогда большое и старое село, при Советах объявленное "неперспективным". Тем не менее, в 1980-х она служила базой геофизиков, да и сейчас не выглядит мёртвой - как я понимаю, теперь здесь дачи нарьян-марцев:

8.


Лодка зашла за лесистый остров, или вернее гряду невысоких деревьев, торчащую из воды - здесь, в досягаемости сотовых вышек Нарьян-Мара, было решено постоять ещё пару дней в ожидании погоды на море. К тому же Севпросторам надо было закончить кое-какую работу в интернете, и всем четверым - отдохнуть после неимоверно тяжёлых сборов. Высадиться, увы, оказалось не так-то просто - аномально поздняя весна обернулась аномально высоким для этого времени половодьем. "Не успели встать на якорь — Стёпа тут же привычно бросился в воду и поплыл к берегу. (...) Но мы не были уверены, что где-то далеко за кустами нет суши, поэтому решили, что Степа, пробившись через заросли, возможно что-то найдет. Буквально через несколько минут после его отплытия мы вдруг услышали душераздирающий Степин рев. Это реально было нечто леденящее кровь и пугающее. Если б дело происходило на суше, мы бы решили, что его кто-то ест живьем. Как Петька не был замучен сборами и переходом, он конечно сразу сел в лодку, искать этого дурака. Оказалось, что Степа сушу не нашел, заблудился в торчащих из воды в кустах, устал, зацепился лапами за ствол и повис, изредка дико воя в ожидании близкой гибели" (с) с Наташиной страницы вконтакте. Это было уже без нас, но и до того Петька с Ольгой-пассажиркой на байдарке битый час искали бережок на островах, а в конце концов решили ставиться на другом берегу, причём не безлюдном левом, а правом, где чуть выше по течению стоят и Нарьян-Мар, и Никитца. Мы ступили на сырой песчаный пляж, с которого вода уходила буквально на глазах. Над головой ни то пикирующими бомбардировщиками, ни то пугающими крестьянских детей чертями ревели бекасы (которых мы почему-то приняли за козодоев). Здесь нам предстояло провести два дня:

9.


И большую часть этих двух дней я проспал. Сонливость накрывала меня невыносимо, так что Олю это уже начало тревожить, а я порой средь бела дня просто умолял её отпустить меня поспать в палатку. Я ложился с началом заката, вставал к полудню. Чем была вызвана эта сонливость - пережитым ли стрессом сборов, чистотой ли воздуха, тишиной ли - я не знаю. Оля же в основном хлопотала снаружи, и в какой-то момент зрелище одинокой женщины на пустынном берегу даже привлекло гостей. Молодой полицейский с катера поинтересовался, всё ли нормально, попросил меня выглянуть из палатки, чтобы убедиться, что Ольга тут правда не одна, и поверил на слово, что у наших друзей, стоящих на лодке где-то в протоках, нет сетей. Найти их ничего бы не стоило - за рекой хорошо просматривалась торчащая над кустами мачта:

10.


В целом же на Печоре не было особой тишины - лодки носились мимо нас едва ли не непрерывно, одновременно мы видели их порой до трёх штук, но к счастью или к сожалению, ни одна не зашла в нашу гавань:

11.


Берег наш был фактически островом, но за болотом я порой слышал шум явно не водной техники - возможно, квадроциклов или буранов. Ольга насобирала дров, а с ними и щавелевый лист, придавший удивительный вкус убогому супу из пакетика. Здесь было немного комаров, но заедали оводы. А по ночам всё так же ревели невидимые в небе "козодои" (то есть бекасы, конечно)...

12.


Лодками же здешний трафик не исчерпывался - за два дня прошло мимо нас и как минимум два крупных судна. Вот сухогруз "Балтийский-108" (построен в 1978-79 в Финляндии, приписан тоже к Архангельску) повёз куда-то военные машины - Россия, как известно, наращивает присутствие в Арктике.

13.


Буксир "Академик Чебышев" тоже строился в Финляндии (1958) и тоже приписан к Архангельску - кажется, все суда здесь такие. Спустя без малого месяц мы вновь встретим его в Югорском Шаре (проливе, отделяющем Вайгач от материка) идущим куда-то в сторону Амдермы.

14.


Два дня на берегу пролетели незаметно и совершенно смазались. Под вечер второго дня из-за острова я вновь услышал шум мотора, но чуть-чуть другой, а когда он резко оборвался метрах в ста от нас - я понял, что это за нами. "Амдерма-24" встала напротив нашей палатки, и выйдя на берег выгулять собак, Петя и Наташа сказали, чтобы мы собирались - море тихое, в полночь выходим. Тут надо заметить, что у Ольги есть одно свойство - НЕИМОВЕРНО долго собираться, так что параллельно со сборами мы решили приготовить ужин. Ребята ушли на лодку, мы снимали палатку и раскладывали вещи, прежде чем пихать их в бездонные рюкзаки, и тут на берегу появился чёрный мокрый Сева, под воем "козодоев" похожий на чёртика. На самом деле, как говорила мне позже Наташа, это на него не похоже - он очень привязан к хозяевам, особенно к Петьке, и чтоб сам покинул лодку.... Тем не менее мокрый пёс пришёл в наш лагерь, бегал по вещам и чуть не опрокинул котелок. Я аккуратно взял его за шкирку и повёл прочь, и вскоре вновь поразился быстроте собачьих движений - в какой-то момент я заметил, что уже не веду Севу за шкирку, а Сева, вырвавшись, жуёт мою руку. Он кидался на меня ещё несколько раз, покусал до крови обе ладони, а в это время Петька спешил на байдарке разбираться. Севе он объяснил, что тот был неправ, весьма доходчиво, так что последующие дни "дагестанец собачьего мира" ко мне постоянно подлизывался. Но полчаса мы с Олей потратили на бинтование рук, лишь через сутки помятые мышцы ладоней перестали болеть, почесать Севу за ухом (а он этого честно ждал) я согласился лишь в последний день спустя три недели, а окончательно следы укусов сошли где-то по пути в Москву.
Но это, конечно, была мелочь на фоне главного - мы наконец идём в сторону моря! Следующая после Никитцы деревня - более обитаемая Куя, где есть 80 человек постоянного населения и старинное кладбище подальше от реки:

15.


А вот паром идёт, возможно, из деревни Андег (200 жителей) - крупнейшей на левом берегу за поймой. Она известна с 1678 года, в ней сохранилось две избы Хабаровых (1881 и 1903 годов постройки), старый амбар (1899), уделанная (как и всюду в этих деревнях) до неузнаваемости Троицкая церковь (1893), одноимённая часовня (2005) ей на замену и длинный деревянный мост (1986, не раз обновлялся на своём месте с 19 века). Но странно, что шёл паром почти пустым...

16.


В основном же плоские и залитые половодьем берега низовий Печоры совершенно скучны, и украшали их в первую очередь лебеди - целые стаи:

17.


В море Петя и Наташа ходят вахтами по 2 часа - один рулит в кокпите, другой спит и греется в каюте. На четверых получились "мужская" и "женская" вахты, причём Оля и Наташа иногда вместо отдыха делали бутерброды и чай на всех, зато Петька со мной вне очереди проходил через самые сложные места. И вот, уйдя в каюту в 2 часа ночи и вернувшись на палубу в 4 утра, я увидел себя в совсем ином мире:

18.


Чахлый лес по берегам отступил, и теперь по обе стороны бескрайнего холодного русла на нас смотрела голая тундра с огромными скользкими снежниками:

19.


Где-то позади осталось неприметное Ортинское городище в русле одноимённой речки, обжитое в 6-10 веках. Жили там, скоре всего, сихиртя, а в русских летописях печора - древний народ, родственный саамам, вытесненный ненцами, но обогативший их своей древней культурой и вошедший в их фольклор как подземные жители, что куют под тундрой украшения и пасут мамонтов. Вот макет городища из Нарьян-Марского музея, а наследие сихиртя лучше представлено в музеях Салехарда:

20.


Километрах в десяти пониже - последняя на Печоре деревня Юшино. Она обитаема лишь летом, но "дачей" такое место язык назвать не повернётся:

21.


Ещё ниже Юшина, на левом берегу - такое же сезонно-промыслово Зелёное. Это даже не деревня, а жира - так на Печоре со времён Пустозерска называли промысловое становье:

22.


И не удивляйтесь тому, что Печора так велика - это 3-4-я по полноводности река Европы, примерно в пол-Волги или 2/3 Дуная. Мне Печора, впрочем, запомнилась такой light-версией Оби, низовья которой я видел двумя годами ранее.

23.


Вот и мыс Болванский Нос в устье Печоры, название которого намекает вовсе не на наши "слабоумие и отвагу", а с поморского диалекта переводится на литературный русский как Идолов мыс:

24.


На крутом берегу внезапно настоящий лес, последний на нашем пути:

25.


Петька причудливо лавировал через мель - эта вахта заняла не два часа, а все четыре:

25а.


Мыс увенчан руинами гидрометеостанции "Болванский Нос" (1934):

26.


И высоким покосившимся крестом. Поморские кресты - символ полярных морей, и здесь это не столько храмы, сколько ориентиры. Они были знаком того, что это русские берега; их расположения и комбинации входили в рукописные поморские лоции, из поколения в поколение передававшиеся в деревнях; косая перекладина креста, если он поставлен правильно (а в этом можно было быть уверенным!) кажет верхним концом на север, а пара крестов могла служить створовым знаком. И если с лицевой стороны на кресте написаны христианские аббревиатуры, то с тыльной вполне могли быть выцарапаны подсказки морскому путнику. Поморская навигация - удивительный феномен Арктики, и когда англичане да голландцы гибли в полярных экспедициях с большими кораблями, поморские кочи доходили уже до Восточной Сибири. И была она не только прибрежной - поморские кресты сохранились даже на Груманте, более известном миру как Шпицберген.

27.


С обратной стороны мыс суров и скалист:

28.


За Болванским Носом - ещё и Болванская Губа, выше по которой видна деревенька Носовая:

29.


Выходим в Баренцево море - я увидел его здесь второй раз после Териберки. Вернее, это даже не совсем Баренцево, а Печорское море - его мелководная (в среднем около 6 метров) часть между Вайгачом и Колгуевом, разбавленная мощной рекой.
За Болванским Носом - уже морской простор, но вода ещё пресная:

30.


На другой стороне Болванской губы - мыс Иевская Лопатка, а за ним - пологий длинный берег с губами рек, на котором изредка попадаются деревеньки, одинокие избы или маяки. Например, Фариха, названная в честь Фабио Фариха - лётчика-аса из остзейских немцев, в Гражданскую воевавшего за красных, в Карельскую и Великую Отечественную бомбившего вражеские тылы, в 1948-56 сидевшего в лагерях, а в мирное время работавшего на авиалияниях Арктики, сажая самолёты на холодные берега и плавучие льдины. Фабио Брунович дожил до 1985 года, а его внук Михаил Ростиславович на индивидуальном вертолёте совершал кругосветное путешествие, летал на северный полюс, много сделал для развития в России малой авиации... но разбился в прошлом году на Белом острове за Ямалом.
Впрочем, относятся ли эти домики именно к Фарихе - не знаю, просто у неё самая примечательная на этом берегу история:

31.


Наташа: Далеко ли там ещё до Севастополя?
Петька: 22 километра.
Я: Дааа, типичная Константиновская батарея на берегу!
Петька: "Севастополь" - это судно, на мель село чёрти когда.
Так мы снова сменили вахту, а проснувшись часа через три и выглянув из каюты, я подумал, что мы таки и правда телепортировались куда-то на Чёрное море - на улице стало откровенно тепло. Тут можно добавить, что стоило было выйти в море, как мне под пятую точку начала захлёстывать вода, и конечно же, на жаре я не замедлил снять с себя трое штанов (остались ещё четвёртые - тонкие непромокаемые) и большую часть курток да кофт, а Оля - развесить всё это на мачте сушиться. Само количество одежды пусть не удивляет: чтобы часами неподвижно сидеть над холодной водой, нужно быть одетым градусов на 10-20 суровее, чем показывает термометр.

32.


Вернее, всё это было чуть позже, а из каюты я выскочил ещё "в полной выкладке", услышав, что мы приближаемся к "Севастополю":

33.


Который оказался огромным и мрачным остовом насквозь проржавевшего судна, стоящего над морем как скалистый островок:

34.


Он был построен в 1943 года в далёком Портленде, штат Орегон в легендорной серии "Либерти" - мощных океанских транспортов, снабжавших американскими грузами фронты Второй Мировой. Как я понимаю, "Девитт Клинтон" (так будущий "Севастополь" назвали при закладке - в честь политика начала 19 века) не возил ленд-лизов, а сам по себе строился для Советского Союза. Его портам приписки в разное время были Владивосток, Ленинград и Клайпеда, в 1974-77 годах, сменив звучное название на номер, он служил плавскладом Северного флота, а под конец своей истории вновь стал "Севастополем" и был переобрудован в морскую геологоразведочную платформу с буровой установкой на носу и вертолётной площадкой на корме. Где-то в этих же краях в 1982 году он проводил первое на шельфе Советской Арктики подводное бурение, таким образом став предтечей Варандея и Приразломной, но к условиям здешним оказался не готов - год спустя "Севастополь" был раздавлен льдами и вытолкнут на мель.

35.


Так и стоит уже четверть века, постепенно разрушаясь - на фотографиях из прошлых путешествий Севпросторов он был длиннее примерно вдвое:

36.


Но вот и "Севастополь" остался позади:

37.


А новенькие постройки явно нефтегазового назначения на берегах напоминают, что гибель его не была напрасной. Я знаю их истинный масштаб, потому что уже проезжал Большеземельскую тундру по зимникам.

38.


Но и ими жизнь на этом берегу не исчерпывается. Вот например маяк - вышка из деревянных балок времён становления СевМорПути:

39.


Гидрометеостанция со звучным названием "Белая Башня":

40.


И одинокие уже даже не избы, а балкИ - так в этих краях называют жилые вагончики. В тундре то и дело можно заметить едущий квадроцикл, здесь он сподручнее моторной лодки, потому что в море запросто если не пропасть, то уж точно замёрзнуть и вымокнуть.

41.


Но к нам море было благосклонно, брызгами рисуя пальмы на корпусе:

42.


Берег ушёл совсем далеко, проваливших Паханченской губой и превратившись в едва заметную полоску на горизонте.

43.


Вокруг снижавшегося солнца выступило гало:

44.


Ну а к ночи нас высадили на необитаемом острове:

45.


И по истоптанному гусями берегу мы пошли искать место для палатки:

46.


Это остров Песяков, по сути длинная и узкая коса, оторвавшаяся от метерика протокой. На том берегу - нефтегазовые месторождения, а телефон ловит сигнал с вышек посёлка Варандей. По изначальному плану мы пришли сюда на сутки, но переменчивая северная погода распорядилась иначе...

47.


О Песякове и второй половине пути до Вайгача - в следующей части.

ВАЙГАЧ-2017
Дорога на Вайгач
Перелёт Москва - Архангельск - Нарьян-Мар.
Нарьян-Марские посёлки.
Лодка "Амдерма-24" и краткий обзор экспедиции. Оглавление.
Печорское море. Нарьян-Мар - остров Песяков.
Печорское море. Остров Песяков - Вайгач.
Вайгач
Об острове в целом.
Бухта Лямчина. Старик и море.
Остров Большой Цинковый, или Вайгач в миниатюре.
Поход на Талату. Каньоны северных рек.
Поход на Юнояху. В поисках ненецких богов.
Варнек и окрестности. Посёлок на острове.
Поход на Карское море.
Дорога с Вайгача
Перелёт Варнек - Амдерма - Нарьян-Мар.
Нарьян-Марские посёлки.
Печорская баржа. Нарьян-Мар - Ижма.
Автостопом до Москвы, или не забывайте про обратные билеты!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив