Дикое мясо

reznichenko_d — 28.02.2012 Правую идеологию невозможно искоренить из общества, потому что ее невозможно искоренить из человека. Как невозможно перевести хищников на растительную диету. Как невозможно раз и навсегда помирить черных и рыжих муравьев. И дело не в цвете их панцирей, а в инстинктах, в глубоко прошитой системе распознавания «свой-чужой». Муравьям не надо теоретического обоснования для защиты муравейника.



Люди сложнее, у них есть гимны, флаги, политика и философия.

«Нацисты проросли в Германии, как дикое мясо» - так написал в одной из книг биограф Гитлера Иоахим Фест. Страна вальсов и сосисок вдруг натурально озверела, и упоение этим зверством четко видно в глазах немецких солдат на старых фотокарточках. Что-то случилось, что-то сорвало в людях защитный клапан, и тома гуманистической литературы превратились в бумагу, которая полетела в костры. «То, что нам необходимо, - это инстинкт и воля» - кричал Гитлер на митинге в 23-м году. Юные ницшеанцы ловили каждое его слово.

В отличие от правой философии, левая – философия разума. Она гласит, что однажды, давным-давно, взяв в руки дубину, человек начал строить идеальное общество, и когда-нибудь должен его построить.


Умный молодой российский коммунист chaotickgood сформулировал три основных пункта левой идеологии, назвал их «аксиомами левизны». Это гуманизм, эгалитаризм (все равны), рационализм, из которых он выводит теоремы демократизма, прав человека и общественного прогресса. Если человек идейно левый, значит, перечисленные аксиомы он считал правильными еще до того, как услышал о Карле Марксе. Даже если вовсе не слышал о Марксе.

Я же, в свою очередь, попытался сформулировать аксиомы правой идеологии. Итак:


Элитаризм. Все правые идеологии исходят из природного неравенства людей. По врожденным качествам ли, по социальной нише, по расовому признаку, по половому - это всё детали, которые могут сочетаться в любых комбинациях. Главное - осознание, что люди не равны, потому что не равны. Из этого можно вывести и либеральную экономику, при которой умный и работящий получает больше глупого и ленивого, а можно – теорию «расы господ», всё зависит от личного понимания. В любом случае – у белого тяжелее мозг, а у черного больше член.

Элитаризм отрицает общественную систему «один человек – один гражданский голос». Голос пропащего алкоголика и голос профессора, голос одуревшей от реалити-шоу домохозяйки и голос выдающегося спортсмена. Элитаризм отрицает общество как сумму усредненных единиц. Именно поэтому все правые организации и государства тяготеют к орденскому типу.

Кстати, левый лозунг «Свобода, равенство и братство» содержит парадокс – свобода отрицает равенство, потому что действовать по своей воле, как правило, означает либо противостоять чужой воле, либо подчинять ее. Какое уж тут равенство.


Авторитет. Сейчас принято считать, что вожди и командиры нуждаются во внимании, власти и почете, а государство – это инструмент угнетения. Часто это действительно так, если элиты либо выродились, либо узурпировали власть.

Но в то же время многие, очень многие люди готовы добровольно отдать свою свободу человеку, воля которого сильнее их собственной. Они ищут пастыря, они нуждаются в нем, а не он в них. Когда юный китайский парень приходит к воротам монастыря Шао-линь и несколько дней умоляет учителя принять его в ученики, он знает, что учитель будет гонять его до седьмого пота, будет бить и наказывать, будет ограничивать его личную свободу, - но все равно хочет учиться. Через знания и волю учителя он сам мечтает стать сильнее.

Человек с сильной волей, попадая в среду растерянных, дезориентированных людей, часто помимо собственного желания производит эффект магнита, опущенного в металлическую стружку. Подобные примеры особенно часто случаются в смутные времена, когда не ясно, кто царь, а кто тварь. Яркий пример - батько Нестор Махно, не терпевший никакого насилия над своей личностью и убежденно отрицавший насилие над чужой, в результате стал во главе дисциплинированной армии имени себя. Люди хотели ему подчиняться.


Национализм. Любовь к своей нации, к своей расе – всего лишь вынесенная на общественный уровень любовь к своей семье. Любовь к семье – иррациональна, ведь никто, рассудив здраво, не стал бы селить в своем доме чужого человека навсегда, даже в обмен на секс и еду, заводить с ним детей, которым потом надо страшными усилиями, в ущерб себе, обеспечивать будущее. Но человечество, однако, размножается, как прописала природа.

Левые критикуют институт семьи именно потому, что семья – это капелька, в которой отражается природа общества, мешающая им строить свой рукотворный мир. Разрушить структуру семьи значит разрушить общество. Права сексуальных меньшинств, феминизм и т.п. – эти, в общем, далекие от классовой борьбы вещи поддерживаются левыми, потому что ломают основу. Правые же всячески защищают семью, чувствуя в слепой мощи материнского инстинкта голос той силы, которая сильнее и мудрее человеческих расчетов.

Этническая составляющая национализма, то есть вопрос крови, вторичен, но очень важен. Брата можно найти по духу, игнорируя разрез его глаз. На этой общности держатся молодые государства, многие из которых начинались с рыцарского ордена или даже с одной корабельной команды. Однако когда нация достаточно оформлена, всё становится сложнее.

Моя любовь к украинцам иррациональна, потому что я встречал среди них огромное количество форменных гондонов. Также я встречал много людей других национальностей, которые много и от души работают для блага моей страны. Пока в государстве мирный труд и борьба за эффективность хозяйства, вопросы крови можно смело отодвинуть на второй план.

Но когда вдруг загорится муравейник, и все доводы разума скукожатся перед стеной огня, и останется голый страх и инстинкт выживания, и некогда будет размышлять, я не уверен, не уверен, не уверен, что хороший инородец ощутит порыв и бросится вместе со всеми нами в огонь, гася массой обугленных тел пожар, спасая личинок, в которых – наше будущее. Поэтому даже в самых интернациональных странах типа СССР на высшие руководящие должности, особенно в армии, людям, культурно далеким от метрополии было пробиться смертельно трудно.

Из перечисленных трех пунктов я вывел бы традиционализм, как философию, сохраняющую самую природную модель человеческих отношений, и обеспечивающую передачу опыта из поколения в поколение.

Последним пунктом можно добавить мистицизм, хотя многие правые легко обходятся без него, им вполне хватает примера муравьев и Ницше. Мистицизм – это желание вступить в диалог с той силой, которую рационалисты пытаются разобрать на формулы. Материалисты верят, что мир рационален и постигаем разумом. Мистики верят, что разум – лишь проявление силы, которая крутит галактиками. В конечном итоге, отношения с Бытием люди определяют интуитивно, уже сверху наворачивая святые тексты или ударяясь в политэкономию.

В современном мире не существует чисто правых государств (как и чисто левых, собственно), но в качестве показательных примеров я бы назвал Израиль и Иран.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив