Дао писателя. Часть девятнадцатая: внутренняя гидра писателя

inesacipa — 21.03.2017 Теги: Варламов
Однажды заговорили мы с друзьями про писательское чудище-вражину о двух головах, что выгрызает автора изнутри. И зовутся те головы Цензор и Продажник. В себе я эту гидру никогда не выращивала, так что не замечала, сколь трудно ее побороть. Но анализ поведения множества МТА, безграмотных и бесталаных (в обоих смыслах — лишенных и таланта, и удачи), ищущих, чем бы подкормить Цензора с Продажником, восполнило недостаток личного опыта.

Сами молодые авторы считают, будто спрашивают у авторов маститых (не у талантливых, замечу, а у популярных и всевозможными жюри обласканных) о том, как надо писать. На самом же деле спрашивают они, что нужно писать, дабы напечататься и стать популярным. И так называемые "успешные писатели" в охотку рассказывают своей смене, каков ныне потребительский формат, спрос на рынке и издательские, уж извините, бабские капризы. Таким образом начинающему писателю вкручивается в мозги стопор-автомат на двух реле под названиями "Цензор" и "Продажник". Цензор отсекает все темы, не помещающиеся в формат, Продажник отбирает из дозволенного наиболее актуальные, откладывая те, что пригодятся для конкурсов и имеют шанс потрафить издателю. В результате современные авторы слипаются в гомогенную, неразличимую массу. Не только стиль, но и темы, сюжеты, идеи их лишены индивидуальности и отформатированы так, что впору играть в "Найди десять отличий".

Что не исключает некоторых психологических реакций, более напоминающих физиологические. В частности, прихода (извините за каламбур) вдохновения, приносящего с собой всплеск дофамина в организме.

Согласно ощущениям начписов, щедро излитым в Сеть, вдохновение окрыляет, делает жизнь полной смысла и прочая, и прочая. Ну что тут скажешь? Окрыляет-то оно окрыляет, да только не профессионалов, а графоманов. Профессионал работает над текстом, а работа — не развлекуха, большую часть ее составляет рутина: редактура текста, поиск верного слова, придумывание достойного финала. Начинается работа над задумкой легко, весело и лихо, но чем дальше в текст, тем непролазней дебри, тем слабей энтузиазм. У любой деятельности имеется рутина, и деятельность творческая не исключение. Впрочем, все сказанное мной очевидно настолько, что капитан Очевидность мог бы мною гордиться как своей преемницей.

Куда менее очевиден тот факт, что писательская профессия вытаскивает из человека всё самое худшее. Если есть в человеке какая-нибудь гнильца, фальшь, подлость, он может ее нипочем не проявлять на месте работы, например, в научной лаборатории. Здесь он вполне приличный человек, молодой ученый по фамилии Перумов. Или Мяхар. Или Малиновская. А сунется молодой ученый в литературу — и непременно выдаст невыразимую антихудожественную дрянь, от которой человека неглупого "так блевать и кидат". Куда, спрашивается, делась вдумчивость и добросовестность ученого? А все туда, в окрыленность. И прикрылась отмазкой бездаря-халтурщика: меня читают, значит, имею право!

Да ведь всех читают, в том-то и беда. Люди, пишущие о плохих, чудовищно плохих книжонках, что они, дескать, для детей и подростков писаны, "поэтому не надо судить слишком строго", всерьез считают, будто детей можно растить на отбросах, на мусорном чтиве. Еду — и ту родители с большим тщанием проверяют, чем "книгу — лучший подарок", купленную из соображений "дети такое любят". Плюс контингент сайтов, где кучкуются МТА и фикеры, доступный по одному клику, а то и вовсе без регистрации — и литературный вкус очередного "поколения пепси" обречен.

Литература, предлагающая сказочный, волшебный выход из типовой ситуации, становится популярной — на год, на три, на пять лет — с куда большей вероятностью, нежели литература правдивая, честная и оттого оставляющая горькое послевкусие. "Сладкую литературу" современный российский издатель печатает десятилетиями, тысячами наименований, миллионными тиражами, понимая: подобное чтиво многие потребляют в качестве успокоительного и антидепрессантов, ведь химический аналог изрядно дороже, портит здоровье и вызывает привыкание. Впрочем, чтиво тоже вызывает привыкание, а заодно и здоровье портит. Разрушает критический взгляд на вещи и укрепляет инфантильную веру в чудо.

Итак, графоманы удовлетворяют свою манию, издатель превращает их поделки в наркоту, публика подсаживается на продукт... Процесс идет вовсю, осталось только разубедить нас, еще помнящих, что дети — наше будущее, а значит, дебилизация будущего ничем хорошим не обернется, — так вот, осталось разубедить нас, что дрянная, слащавая и лживая продукция, выходящая из-под пера графоманов, вредна. Чтобы мы не волновались за детей, выращенных на подобной писанине.

Некогда так называемые детские-подростковые писатели С.Бадей и А.Белянин заявляли мне лично и опосредованно, что литературный труд есть игра, восторг, упоение и светлая доброта, выдаваемая погонными метрами. Позвольте, хотелось спросить, а ваши советы, щедро раздаваемые на всевозможных курсах и порталах, как юному графоману тиснуть свою продукцию на бумаге — тоже игра, восторг и упоение? Ведь всякий, кто начинает писать серую, подражательную псевдолитературу из конъюнктурных соображений и проталкивает ее в печать, более не останавливается — зачем? Профессиональной совести и критического взгляда на свое писево у бездаря нет и не будет. Бездарности не чтут законов писательской профессии и, само собой, не уважают "писательское хобби", не уважают себя-писателя.

Поверхностность — проблема современной литературы, причем как масслита, так и мейнстрима. Нынешним господам литераторам не хочется размазывать по лабораторному стеклышку то, что составляет суть литературы — болезненные чувства, воспоминания, опыт. Ну да, кому охота влагать персты в рану, да не в чужую, а в свою? Зачем людям, пишущим патентованно светлое и доброе, эдакие испытания? Гонорар им за наблюдательность и правдивость не прибавят, популярность — тем более. Они же поденщики, вот и удовлетворяют литературный спрос, социальный заказ, как делали в советское время авторы производственных романов. Меняются времена, но не люди. Цензор с Продажником правят бал в головах личностей, склонных не к творчеству, а к сервильности.

Неудивительно, что в Сети бурлят бесконечные обсуждения "Как издать свое произведение?". Они везде: на сайтах, мастер-классах (всегда хотелось спросить: мастер-классах чего? как писать или как пролезть в издательство?), а также в мануалах, произведенных не самыми выдающимися умами. Потугами последних можно иллюстрировать систематическую ошибку выжившего: они описывают себя, забывая, что из целого отряда точно таких же посредственностей, действующих точно такими же методами, коммерческого успеха добились единицы. Остальные сгинули в безвестности, а может, взялись за ум и перестали зряшно пачкать бумагу.

Для порядка объясню тем, кто покупается на песни Цензора и Продажника: ваши наставники пробивались в ряды популярных авторов десятки лет назад, когда интерес к литературе еще был не так слаб, как сегодня. Вдобавок бумажный носитель в те времена был удобен, относительно дешев и широко распространен. Ваши-то кумиры его, если разобраться, и исчерпали, перейдя с молодеческой лихости и искренности на фальшь, конъюнктуру и штамповку. Через двадцать лет бурной деятельности по отъему денег у населения отношение к писателю переменилось с уважительного на презрительно-потребительское.

Что поделать, писатель либо пророк, либо слуга. Так уж устроен этот вид искусства. И пророк, как вы понимаете, исключительно тот, кто себя не щадит и относится к творчеству как к служению. Тот, кто норовит извлечь из благосклонности публики "домик, приносящий пользу и удовольствие", переходит в категорию слуг. Или мошенников.

В качестве подтверждения того, что отношение к литератору изменилось, приведу слова исполняющего обязанности ректора Литературного института имени А. М. Горького А.Н. Варламова: "...думаю, что сейчас пришло время той литературы, которую будут читать. На мой взгляд, сегодня кого-то вряд ли заинтересуют слишком экспериментальные произведения, типа романа Джеймса Джойса «Поминки по Финнегану».
Будущее за той литературой, которая не гонится за сложными формами, витиеватыми выражениями смысла. Хотя, оговорюсь, такая литература — для узкого круга — имеет право на существование.
На днях состоялось вручение премии «Ясная поляна». В номинации «Русская проза 21 века» наградили две повести. Это здорово, что именно повести наградили. Это хороший русский жанр. Одна из них написана красноярским писателем Александром Григоренко и называется «Потерял слепой дуду». Вторая — «С неба упали три яблока» принадлежит перу набирающей популярность писательнице армянского происхождения Наринэ Абгарян. Вот это для меня пример той литературы, за которой будущее.
Мне кажется, что литература утрачивает пророческие функции, как и функции прямого пропагандистского или идеологического воздействия. Писатель сегодня больше похож на сказителя. Его задача — рассказывать интересные истории, но не надо сводить всё к внешней занимательности. Надо его уважать и придумывать интересные, добрые, хорошие, мудрые истории".

Вот опять головы Цензора и Продажника мелькают в темных водах заискивания и заигрывания с читателем. Которого, замечу, и.о. ректора Лита А.Н.Варламов явно считает дураком и неучем, неспособным читать Джойса и вообще литературу "сложных форм". То есть в вопросах "книжного формата" наконец-то достигнуто полное слияние наставников с издателями: цензура на пресловутую "литературу для узкого круга", до определенного момента бывшая цензурой денег, слилась с цензурой наставников МТА. И всё это вылилось в интервью руководства Литературного института. Где, замечу, должны учить писать не "светлодобрую литературку", а серьезную и даже, прости господи, экспериментальную литературу. Искать в ней новые направления и развивать новые формы.

Что же касаемо А.Н.Варламова, то он, безусловно, типичное, наитипичнейшее явление. Всякая эпоха поиска нового заканчивается, наступает смутное время, когда орды цензоров и продажников накатывают на искусство, норовя его изгрызть, как сыр, и набить полученными преференциями свое блохастое брюшко. Над серыми ордами реют идеологически выдержанные чиновники от искусства, благословляя конъюнктурщиков и дилетантов, получающих прибыль. А что попутно из детских голов вымывается интерес к серьезной литературе — лес рубят, щепки летят.

Даже вполне официальные печатные органы позволяют себе быть откровенными на сей счет. В частности, в "Литроссии" пишут: "Большинство реальных владельцев крупнейших издательств находятся за пределами России. Главная задача обрушиваемого на читателя «премиального» потока — сломать духовную и социальную «матрицу» бывшего русского и советского (определения можно переставить местами) человека, приблизить её к безнациональному, бесполому и внерелигиозному стандарту «всечеловека» будущего. Власть активно (хотя и с мягким осуждением выходящих за пределы приличий крайностей) участвует в этом процессе, видимо, полагая его правильным".

Хотя что тут правильного, если разобраться? Потеря уважения к одному из тех искусств, которыми Россия в мировой культуре славилась? Даже если не ударяться в трескучий ура-патриотизм, а быть предельно прагматичным, — чем нам, россиянам, да и любителям литературы, проживающим за пределами России, выгодно умаление, унижение и, в конечном итоге, уничтожение русской литературы, превращение ее в коммерческий институт "интеллектуального обслуживания не особо интеллектуальных социальных групп"? Cui prodest? Кому это выгодно?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив