Чемоданы Хоттабыча

gostrov — 24.12.2010 История. Рассказали ханукальные гости, допридумал совсем капельку. Я сам в Италии не был, мог что-то переврать по незнанию, кто в теме - поправляйте.

«Старика Хоттабыча» все читали, но не все, наверно, помнят, что он с другом Волькой успел побывать в Италии. Навставлял там фитилей итальянским капиталистам и между делом облагодетельствовал одного прокоммунистически настроенного рыбака. Подарил ему два волшебных чемодана, в которых никогда не заканчивалась рыба. Почему рыбу нужно было хранить именно в чемоданах, бог весть, но рыбак ее продавал по дешевке и мог прокормить семью, не выходя в море. Правда, рыбу он продавал все равно капиталистам и тем способствовал их еще большему обогащению, тут у Лагина что-то недодумано.

Рассказала знакомая. Точнее, рассказывал ее муж, а Оля только кивала. Когда ей было лет 11-12, ее родители, преподаватель вуза и учительница, задолбались строить коммунизм и решили перебраться в Америку. Тогда ехать в Америку было не то, что сейчас. Надо было получить вызов в Израиль от несуществующих родственников. Предъявить его почему-то в голландское посольство. Огрести положенное количество люлей от советской власти, включая увольнение всех членов семьи с работы и исключение из вузов. Просидеть пару лет в отказе, перебиваясь случайными заработками. Сдать государству квартиру. Выехать в Вену. В Вене подать прошение на американскую визу. И дожидаться ее почему-то в Италии.

Из школы детей отказников не исключали, но учиться тоже было мало веселого. Наш пионерский отряд идет в кино, а ты, Рубинчик, не пионерка, тебе пусть кино в Израиле показывают. Хотя Оля была пионерка не в пример иным прочим. Праведный советский ребенок, выросший на «Незнайке на Луне», стихах Михалкова и том же «Хоттабыче». Ехать в оплот империализма, где линчуют негров и безработные спят под мостами, для нее была трагедия. Она на коленях умоляла остававшихся в Союзе дядю и тетю взять ее к себе, но ничего не вышло. Пришлось ехать с родителями.

Итальянский городок Ладисполь, где дожидались визы 90% советских эмигрантов, походил на Содом и Гоморру во время Вавилонского столпотворения. Снять квартиру за деньги, сообразные с полученным пособием, не было никакой возможности. К счастью, наши герои познакомились с мужичком, который назвался дядей Борей, за полгода ожидания изучил все ходы и выходы, снимал полдомика в рыбацкой деревушке дальше по побережью и искал напарников, чтобы разделить с ними жилье и квартплату.

Из деревушки было далековато добираться до Ладисполя и Рима, зато там жилье стоило разумные деньги, было тихо, красиво и можно было покупать у рыбаков вкуснейшую свежевыловленную рыбу вдвое дешевле, чем в Ладисполе. Чуть освоившись, Оля с родителями по дяди-Бориному совету отправились в Рим – город посмотреть и посетить гигантский рынок «Американа», где тысячи бывших совков пытались продать итальянцам привезенные с собой товары. Спросом пользовались фотоаппараты, бинокли, мельхиор и почему-то презервативы. Мне трудно представить себе, чтобы итальянцы использовали советские «изделия номер 2» по прямому назначению, наверно, нашли им другое применение, учитывая их прочность и невероятную дешевизну. У Олиного папы тоже имелось в чемоданах кое-что на продажу, это был единственный способ привезти в Америку чуть больше, чем разрешенные к обмену 90 долларов.

Вернувшись поздно вечером в деревню, они не обнаружили никаких следов дяди Бори, а также своих вещей и только что полученного пособия. Сосед наконец получил визу и улетел в Америку, а перед отлетом спер и загнал перекупщикам все плохо лежавшее и хорошо лежавшее тоже, вплоть до сохшего во дворе белья. Оставил книги, зубные щетки и два пустых чемодана. Вообще в Ладисполе считалось чуть ли не хорошим тоном накануне отъезда кинуть лохов-новичков на сотню-другую долларов, но до прямых краж у своих никто не опускался. Да и сложно было бы это осуществить в перенаселенном Ладисполе, пустая деревня – другое дело.

Сразу скажу, ситуация была не из разряда «в войну украли хлебные карточки». До следующего пособия они бы как-то перебились, а пособия и в Италии, и в Америке хватало на то, чтобы худо-бедно существовать. Но все равно, удар достаточно сильный. Осваиваясь с масштабом катастрофы, отец прошелся по комнате. В рассеянности поднял с пола книжку, перелистал. Это был «Хоттабыч», раскрывшийся как раз на той странице, содержание которой я изложил в начале рассказа. «Хм, - сказал отец. – Рыба. Чемоданы. Интересно».

Назавтра он занял денег, купил у рыбаков два чемодана свежего улова и повез на импровизированный рынок в Ладисполь. На другой день приобрел весы и подобие складного прилавка. На третий день за прилавок встала Олина мама, а папа с Олей подвозили ей свежую рыбу. Конечно, налогов они не платили, разрешений не получали, бизнес был незаконный, как и вся русская торговля в Ладисполе, и потому особо выгодный. Но итальянские полицейские давно махнули рукой на русский караван-сарай и только ждали, когда он наконец уберется с их территории.

Через полгода, получив наконец визу, они летели в Чикаго уже с полными чемоданами. Причем доллары составляли настолько значительную часть груза, что хватило купить за наличные дом и открыть продуктовый магазин на Диване (чикагская Брайтон-бич), который работает и сейчас. А Олиного дядю, который остался в Союзе, убили в девяностые. Он-то никаким бизнесом не занимался, просто шел по улице, догнали и выстрелили в затылок. Наверно, спутали с кем-то. Так что Оля теперь не очень жалеет, что уехала.

Сохранено