Больничное-2

simada — 25.06.2012 Я, конечно, псих, но мягкий и покладистый, и при необходимости смогу ужиться, наверное, даже с черной мамбой. Видимо поэтому мироздание или кто оно там, постоянно испытывает меня на прочность подсовывая соседей и соседок разной степени вредности. Одна в варке ковров по ночам меня обвиняла, другая сушилки крала, один наркотики прятал в наш газовый счетчик, еще один совсем грустный был, еле отделались.
Вот и сейчас, извините за неровный почерк, вчера ночью подселили дамочку с мальчиком. Израильская классика: смуглая черноволосая волоокая барышня, горлатая, как Бессарабский рынок. И храпит еще, у меня муж с папой вместе взятые так не храпят.
Но храп - это полбеды, спит она как раз мало, потому что двадцать четыре часа в сутки разговаривает по телефону. Родни много - это выяснилось в первые три часа ее пребывания в палате, подруг еще больше - это тоже прояснилось часа за два. Еще есть бывший муж, бедолага и бывшего мужа многочисленная родня. А когда заканчиваются подруги, мужья и родня, женщина звонит в центры обслуживания различных израильских фирм, от ХОТа до муниципалитета, и с явным наслаждением, очень громко, лается с ними. Из палаты барышня при этом выходить даже не думает.

В редких перерывах между разговорами женщина принимает гостей.

Вчера первым пришел дядя Шмулик. Колоритный такой старик, в красной фуражке с синим околышем. Ну ладно, не в в фуражке, в шляпе канотье с зеленой ленточкой и в усах убойной пышности и красоты.
Дядя Шмулик, очевидно, чувак в авторитете. Потому как барышня, завидев Шмулика, впала в мультиоргазм, немного поорала "дядя Шмулик, дядя Шмулик, ты пришел, какая радость, какое счастье!". А потом с тем же примерно текстом стала обзванивать весь свой список контактов. Список контактов дядю Шмулика очень уважает, точно вам говорю - люди из списка слетелись на дядю, как мухи на..эммм...мед и с такой скоростью, словно стояли непосредственно за палатной дверью. Мужчины и женщины, с детьми, заходили в комнату, страстно лобзали дяде Шмулику усы и руки, и чинно усаживались на стульчиках вокруг кроватей соседки и ее сына. Которым людям не хватило места, те под стеночкой садились.
Через пятнадцать минут в нашей с соседкой палате, на ее половине, сидело, стояло и бегало одиннадцать взрослых и пятеро разновозрастных детей. И все они немедленно стали кюшать. Еда появлялась как по волшебству непонятно откуда, а ее количество дало бы фору любому восточному дастархану. Все эти люди, естественно, совсем не молчали. Правда, соседку мою перекричать они все равно не смогли, но нам с Симоной хватило.

Что б вы поняли, у нас большая палата. А по меркам больничных помещений - у нас очень большая палата, метров тридцать, на двоих пациентов с сопровождающими. Если задернуть шторку, огораживающую наше с ребенком пространство, то получится вполне себе сносных размеров комната. На соседкиной половине площадь аналогичная, а есть еще пространство между нашими половинами, ниша около умывальника и площадка возле входа в ванную комнату. В футбол можно играть спокойно, ну в мини-футбол, как минимум. И кондиционер хреначит так, что я сама едва выздоровев немного, чуть опять не заболела.
Так вот во всей этой красоте моментально стало нечем дышать. Ну оно и понятно.
Соседкин мальчик не просто ходячий, он активно бегающий. Моя красапета третий день лежит, как тряпка, периодически подключаемая к капельнице.
Но ругаться я не люблю, вы помните, мне проще было дождаться, пока откапает очередная порция антибиотика, схватить вялую дочь в охапку и вытащить ее на улицу, в парк, где полно скамеечек, мягкая травка, и который начинается прямо от дверей лечебного учреждения. Почему то же самое не могла сделать соседка и ее секта поклонников дяди Шмулика, я выяснять не стала. До поры до времени.

Долго мы не продержались, минут через двадцать Симона запросилась лечь. Температура снова поползла вверх и мы поднялись в отделение, в тайной надежде на то, что мы застанем палату пустой, а гостей соседки - трансгрессировавшими в другое место.
Гости не только никуда не делись, а их изрядно прибавилось. Больше того: гостевые дети, всем табором, уютно устроились на моем диванчике, а пара-тройка взрослых - на симониной кровати.
Тут я конечно открыла свой черный ротик и очень вежливо попросила очистить хотя бы нашу половину. И не останавливаясь на достигнутом, коварно предложила присутствующим пойти поваляться на травке.
Гости мою половину очистили, весьма неохотно, кстати, но травка их не вдохновила и вакханалия продолжилась. Пришлось обращаться к персоналу отделения. Гости во главе с дядей Шмуликом, ничуть не обиделись и радостно гомоня умелись на травку, где и валялись еще долго, часов до десяти вечера.

Но вот вы знаете, фиг бы с ними, с ее гостями и дядей в законе. Я к таким вещам привыкшая, причем со всех сторон: и как персонал и как пациент. Это наши реалии и поделать с ними мало что можно, такой менталитет. Поразило меня другое.
Мальчик соседки лежит с простудой. Температура у ребенка субфебрильная. Госпитализировали их со второго раза. Первый раз мать, увидев на градуснике 38.0, вызвала скорую, ребенка привезли в приемный покой, осмотрели, выписали антибиотик и отпустили лечиться дома. Через час после выписки из приемного, соседка с ребенком вновь была там, на той же скорой.  Положили, куда денешься.
Утром пришел обход. Обходящие педиатры внимательно осмотрели ребенка, нашли, что его состояние удовлетворительное и он вполне может долечиться дома. Тем более, что мальчик получает антибиотик в сиропе и больше никаких процедур и обследований ему делать не нужно. Мать выписке категорически воспротивилась. Сказала, что боится температуры и предпочитает находиться под наблюдением медиков.

Медики вняли и оставили мамашу с сыном еще на один день. Очень обрадованная женщина немедленно обзвонила всех, до кого дотянулась и сообщила, что она победила и теперь ей больничная касса оплатит скорую, ура!
Дальше-больше. Тетя весь день вчера наблюдала за нами и за теми процедурами, которые получала Симона, и сегодня утром, едва проснувшись, в преддверии обхода, схватилась за телефон и сообщила кому-то там, что домой уходить передумала. От слова совсем. Дома ей надо готовить, а она после развода совсем обленилась. И что бы такое придумать, что бы остаться еще на пару дней.
Вот девочка моей соседки, кричала она в трубку ничуть не стесняясь меня, лежит пластом, вся в трубках и проводах, и носятся все с ней, как с писанной торбой, сердце проверяют, кардиолога к постели приглашают, операцию назначили по первому писку, и, о ужас!, она-то антибиотики получает внутривенно! И что вот как бы вот так сделать, что бы и ее мальчику поставили капельницу и оставили бы тут еще на два, хотя бы, дня. Мальчик тем временем носился вокруг матери и утробно выл, что хочет домой.
Собеседница соседки явно надавала ей ценных указаний, потому как едва явились педиатры, барышня немедленно потребовала аудиенции у кардиолога, ЛОРа и капельницу сей же час на блюдечке. Апеллировала к "дочке соседки" и ужасно возмущалась такой несправедливостью. Одним все, а другим ничего - это дословно.

Педиатры натурально обалдели и, для начала мирно, попытались донести до сознания женщины тот факт, что "дочка соседки" пять суток пролежала с температурой выше сорока градусов по шкале Цельсия. Что "дочка соседки" рвет фонтаном при любой попытке ее накормить или напоить, не говоря уже о сиропчиках и таблетках, что у "дочки соседки" острая повторная инфекция и не дай бог вашему сыну дойти до ее состояния. Ну и все такое.
Барышня открыла такой рот, что голоса пятерых врачей в нем просто растворились. Ей, конечно, тут же вызвали кардиолога, назначили консультацию у ЛОРа и согласились оставить еще до завтра. От греха подальше. Единственное, где медики стояли насмерть, это в вопросе антибиотиков внутривенно и назначении экстренной операции.
Немедленно по выходу врачей из палаты, тетя схватилась за телефон и обзвонила родню и подруг с криком "Я победила, мы остаемся!". Далее, соседка сообщила в трубку, что она не она будет, если не останется еще как минимум на два дня, закончила разговор, посмотрела на офонаревших нас и с плохо скрываемым триумфом сказала: "а мы тоже домой сегодня не идем!"

Что я вам скажу: я в офигении до сих пор. Я еще не видела мам, которые искренне огорчаются тому, что кто-то болен сильнее, чем их ребенок. И никогда бы не подумала, что можно по доброй воле хотеть оставаться с ребенком в больнице только потому, что лень готовить обед. Полезный опыт, я считаю.
Слава богу, что Симоне сегодня существенно легче и мы можем больше времени проводить вне палаты. Слушать этот непрерывный телефонный пиздеж я больше не в силах. Одно хорошо - сегодня хоть не приходил дядя Шмулик. И, надеюсь, уже не придет, ттт.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив