Более лживой системы, чем российская, не было в истории человечества
uainforg — 17.03.2014Мне было тринадцать лет, когда Сталин начал войну с Финляндией.
Красная Армия перешла границу, и на следующий день советский народ
услышал по радио: «В городе Териоки восставшими рабочими и
солдатами образовано Временное народное правительство Финляндской
Демократической республики». Отец сказал: «Вот видишь, ни одна
страна не сможет с нами воевать, сразу же будет революция».
Я не поленился, достал карту, посмотрел и сказал: «Папа, а ведь
Териоки прямо рядом с границей. Похоже, что наши войска вошли в
него в первый же день. Не пойму — какое восстание и народное
правительство?» И вскоре оказалось, что я был абсолютно прав: у
одного мальчика из моего класса старший брат был в войсках НКВД и
уже через несколько месяцев по секрету рассказал ему, что он был
среди тех, кто вслед за вошедшей в Териоки пехотой Красной Армии
ввозил туда товарища Отто Куусинена, руководителя финской
компартии. А впоследствии все стало широко известно. Вот тогда-то
я, почти еще ребенок, но, видимо, с зачатками понимания политики,
впервые подумал: «Как же может наше правительство так
врать?»
А через два с небольшим года, после нападения Гитлера, когда я,
уже пятнадцатилетний подросток, работал санитаром в эвакогоспитале
на улице Разгуляй, рядом с метро «Бауманская», я долго разговаривал
с ранеными, которых привозили из-под Ржева (ни один не пробыл на
передовой больше пяти дней, ни один), и то, что они рассказывали о
том, как идет война, настолько отличалось — особенно если речь шла
о потерях— от официальной пропаганды, что доверие к власти
полностью исчезло. Уже много десятилетий спустя я узнал, что из
ребят 1921, 1922 и 1923 г. рождения, мобилизованных и отправленных
на фронт в первый год войны, живыми и здоровыми вернулись — т р о е
из каждых с т а человек. (Между прочим, наши историки и генералы до
сих пор врут, как сивые мерины, намного преуменьшая — для чего,
спрашивается, зачем? — наши потери.)
А еще спустя двадцать лет был Карибский кризис, и я в самые горячие
дни работал фактически как помощник директора института, Анушевана
Агафоновича Арзуманяна, а он был шурином Микояна, а Микояну Хрущев
поручил заниматься Кубой. Поэтому я был в центре событий и по
разным репликам директора догадывался, что наши ракеты
действительно на Кубе. Но с каким невероятным возмущением почти
кричал обычно спокойный министр Громыко, разоблачая «гнусную ложь»
американцев по поводу якобы завезенных на Кубу советских ракет!
Как выходил из себя от негодования наш посол в Вашингтоне Добрынин,
когда его спрашивали про ракеты, а как буквально бились в истерике
известные на всю страну телекомментаторы, оравшие: «Да разве может
хоть один человек в мире, знающий миролюбивую политику советского
правительства, поверить, что мы привезли на Кубу ракеты?» И только
когда президент Кеннеди показал всему миру аэрофотосъемки, на
которых явно, четко были видны наши ракетушки- матушки — пришлось
дать задний ход, и я помню выражение лица Арзуманяна, когда он
рассказал, что его высокопоставленный шурин улетает на Кубу, чтобы
уломать Фиделя Кастро не возражать против унизительного вывоза
наших ракет обратно. И потом— хоть кто-нибудь извинился, признался?
Да ничего подобного.
А еще через несколько лет наши танки вошли в Прагу, и я помню, как
в райкомах партии по всей Москве собирали лекторов, пропагандистов
и агитаторов, чтобы дать им официальную установку : наши войска на
д в а ч а с а (!) опередили ввод в Чехословакию войск НАТО. Кстати,
потом то же самое будут говорить об Афганистане: несколько месяцев
тому назад один таксист, ветеран — «афганец», сказал мне: «А все же
не зря мы туда вошли, ведь еще несколько дней — и в Афганистане
были бы американцы».
А еще я помню историю со сбитым южнокорейским пассажирским
авиалайнером, когда погибли сотни людей. Официальная версия
гласила, что самолет просто ушел в море, всем выезжавшим за границу
строго-настрого было приказано только это и говорить. А Чернобыль,
когда простые советские люди, поверившие в официальную линию
(«всего лишь авария») писали в «Правду» письма с протестом. Против
чего? Против того, как довели атомную станцию до катастрофы? Да
нет, что вы! Против бессовестной клеветы западных средств
информации, которые брешут что-то о радиоактивности, об угрозе
жизни людей. И помню фото в газете: собачка, виляющая хвостиком, и
текст: «Вот один из чернобыльских домов. Хозяева на время уехали, а
песик сторожит дом».
Ровно 65 лет я жил в царстве лжи. Самому тоже приходилось врать — а
как же... Но повезло — я был востоковедом, можно было по мере
возможности избегать сюжетов, требовавших разоблачения Запада. А
сейчас, когда студенты спрашивают: «Действительно ли советская
система была самой бесчеловечной и кровавой?», — я отвечаю: «Нет,
был и Чингисхан, и Тамерлан, и Гитлер. Но вот более лживой системы,
чем наша, не было в истории человечества».
Почему я все это вспомнил? Даже не знаю. Может быть потому, что
где-то промелькнула какая-то информация о каких-то неопознанных
военных?
Георгий Мирский историк, заслуженный деятель науки РФ