Бесполезный совет Владимиру Путину

В нашей истории было немало конфликтов верховной власти с крупным капиталом. Коснусь лишь четырех.
Первый. Грандиозную забастовку 1905 года, которая парализовала страну. финансировал крупный капитал.
Второй. Февральская революция финансировалась банками и крупным капиталом.
Третий. Корниловский мятеж в августе 1917 года - то же самое.
Четвертый...

Вот о четвертом и поговорим.

Почему был устранен НЭП? Принято говорить, что НЭП исчезал «постепенно», по мере исчерпания своего потенциала. На самом деле есть точная граница, перейдя которую сталинская группа отказалась от него. Это произошло тогда, когда выяснилось, что огромные финансовые средства, выделенные на индустриализацию, через коммерческие банки перетекают в более выгодные торговые операции. Через Госбанк шло только 27 процентов средств. Тогда и было принято решение о создании двухуровневой финансовой системы СССР. 30 января 1930 года вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О кредитной реформе». Оно коренным образом меняло денежную систему государства, ликвидировало взаимный кредит между организациями и предприятиями госсектора. Его действие распространялось и на все кооперативные виды собственности. Коммерческое кредитование заменялось исключительно банковским.

«К началу 1930 г. стало ясно, что на пути дальнейшего развертывания индустриализации и колхозного строительства встала неодолимая сила «рубля», т. е. финансовой системы страны, созданной в годы НЭПа. Кредитно-денежные отношения, сформированные в эти годы, еще продолжали работать. Деньги и кредит через отделения Госбанка и специализированные банки уходили к надежным заемщикам. Происходило перераспределение ресурсов, административно предназначенных для индустриальных проектов… Предприятия и стройки, выделенные как «титульные» в пятилетнем плане, пользовались своей привилегией для получения банковского кредита, не подтвержденного обязательствами. Необеспеченные кредиты могли использоваться для как создания производственного запаса, так и для проникновения в кассовый оборот, поскольку строгих правил отделения кассового оборота от безналичного в этот период еще не существовало. Взлет капитального строительства в 1930 – 1931 гг. был обеспечен за счет лишения доступа к ресурсам непрофильных секторов экономики».

Другими словами, государственные кредиты больше не могли превращаться наличные деньги. «Именно в эти годы сложился единый, монопольно контролируемый государством фонд заработной платы, обслуживаемый кассовой наличностью Государственного банка СССР. Никакие другие денежные инструменты не могли проникнуть в розничный оборот государственной и кооперативной торговли (исключение составляли специальные боны в системе Торгсина)».
Так был создан финансовый фундамент советской экономики, который обеспечил и победу в войне и восстановление народного хозяйства.

В 1933 году президент США Ф.Д. Рузвельт, используя советский опыт, подписал аналогичный закон (Banking Act of 1933), называемый также по фамилиям его инициаторов Законом Гласса — Стигалла ( Glass—Steagall Act), который действовал до конца XX века: коммерческим банкам запрещалось заниматься инвестиционной деятельностью, были существенно ограничены права банков на операции с ценными бумагами и было введено обязательное страхование банковских вкладов.

Ученый человек доказывает: «Советская экономика была жизнеспособна вплоть до середины 1970 гг, несмотря на то, что «была отягощена чертами автаркии, изолированности от процесса мирового научно-технического прогресса. Это означает, что в самой этой системе, даже в условиях политических ограничителей, снижавших ее эффективность, были выработаны некие механизмы, придававшие ей устойчивость и сопротивляемость тому политическому прессу, которому она подвергалась». После 1953 года в течение длительного периода денежная политика действовала в духе сложившейся при Сталине дефляционной модели. Но начиная с середины 1960 гг., под воздействием либеральных «косыгинских» реформ вектор денежной политики постепенно изменился в направлении инфляционных послаблений. Те инфляционные послабления, которые имели место в 1965 – 1975 гг., оказались как нельзя более адекватны тенденциям экономического роста. Однако после 1975 г. экономика привыкла к ускоренному росту наличной денежной массы. И инфляционная модель развития складывалась в то время, когда материальные, прежде всего человеческие, ресурсы дальнейшего роста были исчерпаны… К 1985 г. советская экономика подошла с глубоко расстроенной денежной системой. Уже были пустые прилавки, но глубина расстройства денежной системы скрадывалась буйным развитием теневого сектора экономики, что еще более усугубляло расстройство, поскольку вымывало ресурсы всех видов из государственного распределения, тесно увязанного со времен становления советской политики доходов с минимальной потребительской корзиной».

Наличные деньги внедрялись через теневой рынок в сферу, подлежащую исключительно государственному контролю, и размывали его. Как только государство разрешило предприятиям использовать свою прибыль (согласно Закону о государственном предприятии 1987 года), начался развал финансовой системы, «бегство от денег», дикая инфляция, товарный голод. Образно говоря, когда-то отмененный НЭП стал возвращаться. Теневой сектор экономики и его деятели стали «агрессивно разрушать те опоры, которые придавали устойчивость государственному денежному хозяйству», а затем и претендовать на политические права». (Кочеврин Ю.Б. Финансовые реформы 1930 гг. и их последствия для развития денежной системы СССР./ Экономическая история. Ежегодник 2011/2012. М., 2012)

Вот так, дорогой Владимир Владимирович!
Скажите об этом госпоже Набиуллиной, господину Грефу и господину Медведеву.
Желаю успехов!