Берлинале, 8-9 февраля. ДО И ПОСЛЕ «НИМФОМАНКИ»

drugoe_kino — 10.02.2014 Берлинале, 8-9 февраля. ДО И ПОСЛЕ «НИМФОМАНКИ».



Самым ярким событием на премьере «Охотников за сокровищами» Джоржа Клуни стал инцидент с захворавшим зрителем: прямо посреди сеанса народ начал шуметь, свистеть, кричать: «Stop the fucking film», я грещным делом даже подумал, что у людей вдруг массово проснулся хороший вкус, но нет: просто кому-то понадобился врач. Фильм прервали, потом возобновили показ, но досмотреть его было решительно невозможно: такое сочетание дешевого патриотического пафоса, мелодраматических соплей и плохой режиссуры даже самого терпеливого критика на мороз выгонит.

Небольшую компенсацию для меня как украинского журналиста Клуни обеспечил на пресс-конференции, сказав, что поддерживает протест на Майдане: ““Это будет очень долгая борьба, но очень важно отметить, что люди [в Украине] надеются на свободное волеизъявление”.

Вообще, мне кажется, что у него может быть хорошее политическое будущее. В той же независимости Южного Судана есть доля и его усилий. С режиссурой у него складывается намного хуже.
Но я, собственно, о «Нимфоманке». Да, в конкурсе показали два немецких фильма – и один был хуже другого, причем тот, который хуже, еще и длился 3 часа. Ну вот зачем?
Да, так о «Нимфоманке».



В Берлине показали полную версию (145 минут); в прокат выйдет двучасовый вариант.


Как известно в соответствии с сюжетом, Стеллан Скарсгард в роли престарелого холостяка интеллектуала по имени Зелигман находит на улице избитую женщину (Шарлотта Генсбур), приводит ее домой, отогревает и отпаивает чаем, а она рассказывает ему историю своей жизни. На пресс-конференции (ни Генсбур, ни, конечно, Триера на ней не было) Скарсгард отметил, что они с Шарлоттой, по сути, представляют две стороны натуры самого Триера – он – более инертную, она – более сложную и многослойную. Я бы добавил, что здесь есть еще оппозиция рационального и и природного, иррационального: Зелигман все время вставляет разного рода научные и искусствоведческие комментарии (иллюстрируемые весьма изобретательными вставками и флешбеками), а Джо-Генсбур – не настолько отягощенная знаниями - все это сразу же поверяет своим нелегким опытом. Свое тяготение к романной форме Триер здесь, похоже, решил проявить уже полной мерой. Это самый настоящий кинороман: с делением на две книги, на главы, с лирическими, справочными и даже научными отступлениями.



Вопреки предварительным опасениям и откликам некоторых коллег, смотревших ранее, это безусловнаяи удача: просто сделанное и в то же время увлекательное кино, местами легкое, местами - страшное. В нем много точного юмора, причем специфически Триеровского юмора – когда на экране происходят вроде бы совсем невеселые события, но при этом зал взрывается от хохота. Актерский состав выше всяких похвал, в первую очередь, конечно, Скарсгард и Генсбур; также запоминается Ума Турман в потрясающем трагикомическом эпизоде в роли обманутой жены.



Столь обсуждаемая скандальность «Нимфоманки» - скорее, из разряда рекламных трюков, нежели отличительная черта фильма. Да, здесь есть откровенные сцены; но главное все-таки не эротика, а человеческая драма – глубокая и волнующая.

Скандал обеспечил исполнитель одной из ролей Шая Лабаф –ранее известный разве что по чепуховой подростковой франшизе «Транформеры». На пресс-конференции он молчал, сидел в кепке, натянутой на глаза и беспрерывно жевал. Наконец, когда к нему обратились с вопросом о сложностях игры в эротических сценах, он ответил: «Когда чайки летят за траулером, они думают, что сардины им бросят с палубы» - после чего встал и вышел из зала. На красной дорожке Лабаф появился в маске, сделанной из бумажного пакета, на котором было написано: «Я больше не знаменитость». О причинах такого поведения бывший повелитель раскладывающихся автомобилей умалчивает.

Продолжение следует.

Дмитрий Десятерик

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив