Андрей Воронцов: дело Мирзаева вышло на новый уровень абсурда

vadimb — 25.11.2012 Теги: Мирзаев Термин «разжигание межнациональной розни» в последнее время далеко не всегда применяется в прямом значении, то есть когда действительно кто-то что-то «разжигает». Чаще всего подразумеваются некие действия, способные разжечь эту рознь. Но вот действия нашей Прокуратуры и Следственного комитета, пожалуй, впрямую являются разжиганием межнациональной розни, причем уже не первый раз. А первым разом, напомню, был выход на свободу сообщников убийцы Егора Свиридова в декабре 2010 года. Именно это спровоцировало «Манежку» с ее антикавказскими лозунгами, и больше ничто. Непосредственно после убийства Свиридова никаких митингов не было. «Манежка» – исключительная заслуга работников Прокуратуры и СК, указания которых выполнила милиция.


За два года из этой ситуации не только не было извлечено никаких уроков, но придуман новый способ «разжигания». 15 ноября Прокуратура отказалась поддерживать обвинение против убийцы русского парня, профессионального «бойца без правил» из Дагестана. Профессионального костолома, говоря другим языком. Роковой характер произошедшего нам еще предстоит понять. Дело в том, что всплеск так называемой «русской ксенофобии» не более чем выдумка тех, кто не питает к русским, мягко говоря, теплых чувств. Массовые антикавказские и антиазиатские настроения среди русских людей если и имеют отношение к национализму, то очень непрямое. Главная причина – утраты русскими элементарного чувства безопасности. Их могут при полном бездействии полиции ограбить, изнасиловать и даже убить буквально на пороге их дома. А если они сумеют дать адекватный отпор, их сажают на скамью подсудимых.

Что такое «права человека», хочу я спросить у т. н. гг. «правозащитников», если у нас в последнее время не гарантировано главное право – право на жизнь? И что такое, если у родственников жертв отнимается право на законное правосудие? Речь сегодня идет ни о мифическом «русском национализме» или «ксенофобии», а о попытках людей защитить свою жизнь и добиться правосудия. Послушайте, что говорят сегодня люди, пышно величаемые вождями «русского национализма» – Д. Демушкин, К. Крылов, А. Севастьянов. Это – национализм?! Да полноте! Это всего лишь то, что обычно говорят правозащитники о лишенных прав людях.


Итак, будем называть вещи прямо. Ситуация после 15 ноября выглядит так: если раньше неправосудные решения в пользу преступников нерусской национальности принимали районные судьи, подкупленные на корню, как говорят злые языки, а Мосгорсуд этим решения чаще всего отменял, то теперь Прокуратура просто отказывается поддерживать обвинение. Теперь и апелляция пострадавших в Мосгорсуд не выручит – Прокуратура-то не изменит своей позиции, она же не унтер-офицерская вдова, чтобы сама себя сечь.


Впервые в своей жизни я столкнулся с юридической средневековой казуистикой, о которой раньше только читал в романах про неправедный суд. Чемпион мира по боям без правил без всяких мало-мальски объяснимых причин (о чем ниже) нанес удар человеку по лицу, тот упал, ударился головой об асфальт и через несколько дней умер от перелома черепа. И вот в XXI веке наша прославленная Прокуратура утверждает, что он умер от удара об асфальт, не видя причинно-следственной связи между ударом и смертью Ивана Агафонова! Я нисколько не сомневаюсь, что, если бы в году, скажем, 1938-м немецкий боксер убил таким образом еврея, нацистский прокурор утверждал бы абсолютно то же самое. Но мне непонятно, почему это утверждает не нацистский, а российский прокурор. Какие же нас еще ждут юридические «открытия»? Завтра какой-нибудь другой северокавказский боец убьет человека ударом головой о стену, и виновной объявят стену? Потому что, дескать, причинно-следственная связь между ударом и смертью опять не найдена? Ну, он же не хотел его убивать головой о стену, скажут нам, он хотел просто немного его проучить. Ну, так вышло, непредумышленное убийство!


Мой дед по матери умер от того же, что Иван Агафонов – от смертельной гематомы в результате перелома основания черепа. В 1947-м году в Западной Белоруссии местный бандит его «проучил» – ударил сзади обрезком железной трубы по голове. Он тоже говорил, что не хотел убивать и тоже извинялся. И, хотя в суде все местные, включая начальника милиции, свидетельствовали в пользу преступника, «тоталитарный сталинский суд» не стал выяснить, как того требовал адвокат, от удара или от падения с велосипеда после удара умер мой дед, и хотел или не хотел подсудимый его убивать. Суд взял в расчет только следствие его поступка и впаял ему за убийство 11 лет, причем не только ему, но и его подельнику. И это – правосудие. Пусть и сталинское. Потому что никакие экспертизы не могут менять отношения к преступлениям людей, один из которых исподтишка ударил человека по голове железной трубой, обернутой газетой, а другой – нанес поставленный, сокрушительный удар в лицо всего лишь пошутившему парню. Нанес той самой рукой, которой отправлял в нокаут претендентов на звание чемпиона мира по боям без правил.


Я не вижу никакой принципиальной разницы между ударом железной трубой и ударом профессионального нокаутера. Использование против обычного человека навыков, приобретенных в довольно диком спорте, называемом боями без правил, – то же самое, что железная труба в руках бандита. Возможно, если бы белорусский бандит обладал таким ударом, он не стал бы брать железную трубу. Я не знаю, зачем в этом деле вообще потребовались эксперты и насколько они были принципиальны. Они написали, что не в состоянии определить прямую связь между ударом и смертью. Но они не сказали, что ее нет. Прокурор же Сергеев довел их боязливое заключение до полного абсурда: «Эксперты указали, что нет связи между ударом Мирзаева и черепно-мозговой травмой Агафонова, которая привела к смерти». Кафка отдыхает! Как это «нет связи», если Агафонов упал и расколол себе череп после удара?! Ни один эксперт такого не может сказать, да никто из них и не сказал. Они просто уклонились от исполнения своего долга, вот и все. Но и в этом случае заключение экспертов, точнее, отсутствие такового, просто вернуло суд к тому, о чем я говорил выше, а именно: статус профессионального нокаутера является отягчающим для Мирзаева обстоятельством. Когда молчат эксперты, говорит закон, логика закона. Все эти разговоры, что «нельзя обрывать карьеру выдающегося спортсмена» – дурно пахнущая ложь. Никогда Мирзаев больше не будет участвовать в чемпионатах мира по боям без правил, потому что даже в них никто не захочет включать убийцу. Карьера его закончилась. Он уже не спортсмен. Он убийца, действия которого не имеют оправданий.


И, что немаловажно, убийца лживый и вовсе не раскаявшийся. Сначала Мирзаев говорил на суде, будто ударил Агафонова потому, что испугался его роста и комплекции, а потом (видимо, наученный адвокатами), стал утверждать, что всего лишь… отвесил Агафонову пощечину. Вы только представьте себе этот испуг нокаутера, по-женски завершившийся его пощечиной! Прямо Пьер Ришар против Жерара Депардье! Я не знаю, испугался чемпион мира по дракам без правил несовершеннолетнего с игрушечной машинкой или нет, но знаю, поскольку видел таких, что этому южному парню бешено ударили в голову гормоны, когда он заподозрил в Агафонове конкурента – пусть и весьма гипотетического, с хипстерской машинкой этой. Другими словами: перед Агафоновым в этот миг явился раздраженный самец, очень обеспокоенный тем, что другой, более видный самец может увести его самку. Возможны варианты – в частности, «немота» Мирзаева, подтолкнувшая его на агрессию. «Черный тигр», не будучи шутником, пробовал острить: «Может, и меня покатаешь?» – «Могу и тебя», – спокойно отозвался Агафонов.


Шутка оказалась глупой, да и шутить в том же духе Мирзаев, видимо, оказался не в состоянии. И он вложил в удар все свое профессиональное умение, всю ненависть самца пусть и брутального, но невзрачного, к самцу небрутальному, но столичному и обаятельному. Задавали ли прокуроры себе вопрос, а какую, собственно, цель, преследовал своим ударом чемпион мира? Просто «мазнуть», что ли, как утверждает теперь Мирзаев? И «испугать» этим физически развитого Агафонова? Что за нелепость! Не может быть никаких сомнений в том, что своего противника Мирзаев хотел именно быстро «вырубить», а не сделать ему «бо-бо». И это было не что иное, как «причинение тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть человека», за что полагается до 15 лет заключения.


Удивительные все-таки вещи происходят с этими «джигитами», «настоящими мужчинами», как они себя называют! Они хотят на свадьбах стрелять в воздух из «травматов», чтобы привлечь всеобщее внимание, но вот в полиции не хотят признаваться в своем молодечестве, клянутся даже, прижимая мужественные волосатые руки к волосатым персям, что не стреляли! Что же это за ухарство такое? Эдак только нашкодившие подростки себя ведут, а не матерые заволосатевшие мужчины! Но еще хуже, что они стреляют из «травматов» в людей, режут их ножами, убивают их поставленными ударами, а на суде клянутся, что сами стали жертвами нападения, что очень испугались тех, кого от испуга потом убили! (Об «испуге», кстати, говорил и убийца Егора Свиридова). Как-то это вовсе не по-мужски и даже подловато.


А циничные адвокаты этих пугливых людей осмеливаются читать мораль несчастным родителям жертв. В «Независимой газете» от 16 ноября напечатано: «Адвокаты Мирзаева попросили учесть «противоправность и аморальность действий Агафонова и попытку оказать ему помощь со стороны спортсмена». Вот так! «Противоправность и аморальность», ни больше, ни меньше! В чем же они? Я не поклонник злачных заведений под названием «ночной клуб» и не испытываю особо теплых чувств к лицам, их посещающим. Но, насколько мне известно, ночные клубы и дискотеки существуют в том числе и для того, чтобы в них знакомились в «непринужденной обстановке» мужчины и женщины. В этом смысле нет ничего аморального, а тем более противоправного в том, что неженатый Агафонов пытался познакомиться с девушкой, в шутку используя для этого цели игрушечную машинку с дистанционным управлением. Аморальность я вижу в заявлениях женатого Мирзаева, что он будто бы «защищал честь своей девушки», которая, между прочим, живет с женатым человеком и знает, что он женат и имеет ребенка. Что за «честь» такая у нее, позвольте спросить? Прошу охарактеризовать мне ее главные параметры, а то я не понимаю. Нет, не честь Косогоровой «защищал» Мирзаев, а право физической собственности на нее. Право самца.


А в чем заключалась «попытка оказать помощь» Агафонову со стороны «настоящего мужчины»? Мирзаев что – отвез на машине Агафонова в больницу? Нет, он уехал на машине с Косогоровой, а куда и зачем, не будем гадать. Наверное, блюсти ее честь. Агафонова же на «скорой», которую вызвали вовсе не Мирзаев и Косогорова, увезли умирать в больницу.


Мирзаев убил Агафонова по той же причине, по какой кавказцы в трамвае, у которых просят приобрести билеты, сразу пускают в ход ножи. Видимо, где-то в недрах маргинальных, а то и вовсе не маргинальных народных групп на Северном Кавказе, отравленных ваххабитской русофобией и безнаказанностью со стороны правоохранителей, зародилась мутная идея, что русских обывателей надо запугать до такой степени, чтобы они и пикнуть не смели и сносили любые дикие выходки «джигитов». Оттого-то сразу и применяют они ножи, «травматы» и даже огнестрельное оружие, хотя физические параметры нападавших, казалось бы, позволяли обойтись без них. Оттого-то и Мирзаев бил несовершеннолетнего парня, не спортсмена, так, как будто вышел на ринг против матерого обученного бойца.


Все это хорошо знакомо (да только, увы, забыто): в 40–50-х гг. прошлого века наши города были фактически захвачены жестокими бандами урок, воспользовавшихся тем, что пассионарное мужское население повыбило в годы войны и репрессий. Бритвы, ножи, кастеты, стволы шли в дело немедленно, чтобы «терпилы» голову не могли поднять. Так был убит и мой дед. Какое-то представление о тогдашнем бандитском терроре, да и то неполное, дают фильмы «Место встречи изменить нельзя» и «Ликвидация». А более полное представление – в страшной и честной книге Варлама Шаламова «Очерки преступного мира», где рассказано не только о самом бандитском терроре, но и о тайной идеологии этой террора, которая, согласно Шаламову, существовала, как существует и тайная идеология кавказского беспредела.


Я вот похвалил сталинский народный суд за принципиальность в деле моего деда, но объективности ради надо признать, что развязанному урками террору способствовала не только частичная утрата мужским населением пассионарности. В 20-е – 30-е гг. уголовники были официально признаны «социально близкими» пролетариату, и карали их значительно мягче, чем обывателей, совершивших похожие преступления. Похожая ситуация сейчас с приговорами русским и кавказцам за одинаковые преступления. И на воле, и в тюрьме урки чувствовали себя королями, людьми более высшего сорта. Когда же власти поняли, что потеряли контроль над ситуацией, превентивных мер уже оказалось недостаточно, потребовалась упорнейшая, ожесточенная, дорогостоящая война с преступностью на улицах наших городов. На нее ушли годы и годы: по свидетельству писателя Виктора Ерофеева, еще в конце 50-х гг. люди боялись появляться в центре Москвы с часами, потому что их запросто могли отобрать. В этой войне гибли не только жертвы бандитов, но сотни и тысячи сотрудников милиции и прокуратуры, которых худо-бедно учили бороться с преступностью, но не учили бороться с организованным бандитским террором.


Когда я написал, что оправдательный по существу приговор Мирзаеву будет иметь роковое значение, я имел в виду не только простых граждан, которым предстоит стать жертвами массового террора русофобских групп населения с Северного Кавказа. Как и в 40-х – 50-х гг., заплатят жизнями за многолетнее потакание им сотрудники полиции, ФСБ, Прокуратуры и СК. Это ведь как с дудаевской Чечней: смотреть сквозь пальцы на беспредел власть будет до определенного момента, пока не почувствует, что закачалась вследствие этого террора, а потом бросит вас всех разом грудью на эту черную амбразуру. Но, как и дудаевцы в 1994-1995 гг., этнопреступные банды будут уже настолько многочисленны, хорошо вооружены и организованы, что борьба с ними станет равносильна взятию Грозного тогда же. Пока текут только ручейки крови, а в войне с поднявшей голову этнопреступностью умоются кровью все – и простые граждане, и правоохранители.


Боюсь также, что пройдет «точку невозврата» и нынешняя декларативная «дружба народов», которая и сейчас-то дышит на ладан, причем почему-то исключительно за счет жертв со стороны русского народа. И русским, и нерусским следует помнить, что банды 40 – 50-х гг. были интернациональными, а этнопреступные банды организованы по совершенно другому признаку - клановому и родовому, и война, хочешь-не хочешь, пойдет конкретно с чеченцами, дагестанцами, азербайджанцами и т. д. Говоря проще – «войной с преступностью» дело никак не ограничится. Специфика нынешней этнопреступности, если ее не задушить теперь, прямо приведет к той самой пресловутой «межнациональной розни». Настоящей. Кровавой. И не факт, уважаемые северокавказские друзья (говорю без иронии – в советские годы у меня было много друзей с Кавказа), что вы в ней победите, как не смогли победить сепаратисты в Чечне даже в годы ельцинской разрухи. Ведь ваши радикалы как размышляют? «Мы воины, а русские – козлы». Но точно так же размышляли дудаевцы и масхадовцы. Да, русские не склонны в мирной жизни быть воинами, но они потомственные, генетические воины, потому что трудно найти годы в истории России, когда она не воевала.


Поставить сегодня этому предел еще можно. Хотя бы справедливыми приговорами в резонансных делах, фигурантами которых стали выходцы с Северного Кавказа. Если есть закон, то один для всех. Вот основа межнациональной стабильности. Но новость, пришедшая 15 ноября, когда Прокуратура отказалась поддерживать обвинение в отношении очевидного тяжкого преступления, за которое «в обычных районных судах… людей спокойно приговаривают к пяти или даже восьми годам лишения свободы» (адвокат Д. Аграновский), является одной из вех, значительно уменьшающих наши надежды, что с русофобским террором можно справиться в судах, без будущих массовых зачисток в городах и создания колоссальных подразделений полиции по борьбе с этнопреступностью.


Одним смягчение приговору Мирзаеву только за то, что он чемпион мира из Дагестана, прибавит в уверенности в своей безнаказанности, другие – прежде всего несчастные родители Агафонова – увидят в этом неопровержимое свидетельство своей гражданской дискриминации. И никто ничего не забудет, потому что такое невозможно забыть. Да теперь это и просто аморально, не по-людски – забыть в условиях, когда Прокуратура, последняя надежда Агафоновых на справедливость, предала их, оставила один на один с откровенно издевающимися над ними адвокатами Мирзаева и его дружками по «спорту».


И если выход Мирзаева на свободу вызовет, не приведи Господь, межнациональную рознь, то важно помнить, кто стоял у ее истоков. Ибо это снова не националисты и экстремисты.
http://svpressa.ru/blogs/article/61154/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив