А был ли ты популярен в школе или сколько вам надо для путешествия?

kogdatotam — 01.07.2018

Шевели копытами — ехидно подумал я, искоса поглядывая на мечущуюся взад-вперед в узком коридорчике девушку в строгом синем костюме. Я ей сразу намекнул, что обслуживает меня она не должным образом, наотрез отказавшись просьбу мою выполнить: пакет мне дать объемом более, чем изначально имелся. Я сразу сказал, что мне надо больше. Она не поверила, а зря.

Тошнота подступила, - укачало меня затянувшейся болтанкой с ее затяжными, то вверх, то вниз прыжками; напугали страхом грома раскаты; вымотал вой близкий, неясно откуда звучащий, то печальный и сиплый в напряженном движении ввысь, то визгливый от страха в быстром падении, но нудный всегда, в наглой уверенности, что он, - это жизнь; мука выжала полноты неизведанных ощущений, озаряемых ярким светом, тревожным и чудным одновременно, где радость и слезы, рыдание, смех и испуганный вскрик; не сказанное и не пропетое — сокрытая песня, безмолвная речь о миге великом и страшном; задушенный хохот, стылая кровь во вздутых от ужаса жилах, - и все это: мука, и кровь, страх и усталость, смех и слеза, - в картинах и образах мерзко-прекрасных, слоящихся врозь, плывущих и проникающих друг через друга, плетущихся в радостно-мрачный клубок: причудливый, огненно-ледяной, и озарение, вдруг, — мы никогда не поймем друг друга.

Я и девушка. Девушка и я. Нам никогда не понять, никогда не познать друг друга. Пустое все: движение, слова, прикосновения и взгляды. Непонимание — суть жизни: могу стремиться я, искать и ликовать, страдать и восхищаться, а по-простому — жить, все для того, чтобы смириться с простой и страшной мыслью, — не перебросить мне, не передать, не объяснить другому простого чувства, сотканного враз; мы не поймем друг друга никогда: не дотянусь сознанием я обнаженным до девушки чтобы принять и передать ей этот миг во всей его красе, - наполненным и ярким, многогранным... не суждено, а позволительно лишь образы небрежно сжать, и ленточкой перевязав цветною намерений своих или страстей, словами выразить тень смутную момента.

Такая простая мысль, а очень мне ее записать захотелось, как только поймал я ее, впихнув еле еле в маленькую тогда еще голову шестилетнего ребенка, насколько значительной и большой я ее оценил, но возможности, к сожалению, не было. Руки заняты были. Пакет я в руках держал, а в пакет содержимое желудка выворачивал, да оно и не удивительно — попробуй удержись, когда самолет по «воздушным ямам» швыряет, а за иллюминатором гроза свирепствует. По-правде сказать, у многих пассажиров вид бледный был, а стюардесса молоденькая, не успевала пакеты дополнительные разносить, а я ее сразу предупредил, что мне одного мало.

Не поверила, а зря. Теперь бегает, а мне так весело стало от мысли — неужели пакеты использованные из самолета на землю выбрасывают? А где их тогда в самолете хранят? Здорово смешно, только страшно, и очень хочется, чтобы рядышком кто-то был, но это было первое мое самостоятельное путешествие на самолете. Ни папы нет, ни мамы, - свобода, но не в кайф. Хочется стюардессу позвать, но силы нет рукой взмахнуть, а слова, - слова только те идут, которые произносить не рекомендуют, - вот в этот момент мысль эта в голове у меня и мелькнула, - не понять, но что удивительно — поняла. Доехало до девушки, как мне плохо. Осенила взглядом меня добрых глаз и руку взяв мою замызганную в руки свои, сказку мне сказывать начала:

- Жил был кот!

Голосом сильфиды, девы небесной: ясно и звучно, сказку стюардесса рассказывать начала, да так интересно, что все пассажиры заслушались и сразу блевать перестали. Самолет трясется, как припадочный, молнии сверкают, гром гремит, и горы в иллюминаторе кувыркаются, а нам по фигу — мы сказку слушаем о коте и о его кошке, о их котятах, и как играют они с сапожками, - здесь я прикемарил немножко, а в дреме враз сообразил, что на то и путешествие мне дается, чтобы себя показать и не дрогнуть, а главное, людей добрых повстречать, и хорошо, если девушки это с глубокими карими глазами, но здесь, как повезет, а я человек везучий, потому что запомнил навсегда, что мое путешествие с сапог начинается... или с кота. Невероятное откровение в шесть лет, и приятно особо по лени моей врожденной, что далеко мотаться не надо в поисках, а путешествие само меня найдет, где бы я не был. Был бы кот... или сапоги...

Отца я как-то раз в сапогах первый раз в жизни узрел. Так удивился. Отлить посреди ночи встал и удивился — отец на кухне чай пьет, а на ногах у него сапоги. На сапогах кот печенье жрет. Тоже наверное отлить вставал, а отец на рыбалку собрался, а раз сын встал самостоятельно, так и меня взял с собой. Я рыбалку в детстве любил до умопомрачения, а такой большой компанией в три машины никогда на нее и не выбирался.

Открытие весеннего сезона, то и народа много собралось, но погода, прямо сказать, совсем не весенняя, - прохладно, мне даже пришлось курточку набросить, но отец утешил, что как солнце выглянет, так и позагорать можно будет, а в ожидании рыбалки и солнца я в машине спать завалился, и до первой остановки проспал. Я сразу из машины выскочил, думая, что уже рыбалка, но оказалось, что это ишак. Дорогу перешел и все спорить начали, - хорошо это или плохо, а некоторые даже назад поворачивать подбивали, но в конце концов договорились, что ишак к удаче.

Ишак к нежданной встрече оказался. Как на прикормленное место на водохранилище Каттакурганском приехали, так видим, что там уже занято. Кто такие? Оказалось, что люди хорошие. Я так решил, потому что все наши чему-то обрадовались и развеселились. Сразу стол начали накрывать, в смысле газеты на ранней траве расстилать, а одну машину в ближайший райцентр отправили за дополнительным съестным припасом. Верная примета, что с уважаемыми людьми повстречались, но мое дело маленькое, мое дело стол накрывать, как самому молодому. Быстренько лук зеленый, редиску в ручейке сполоснул, колбасу, сыр, сало, порезал, потом разложил все красиво на газетах и стопку лепешек по центру разместил, - дастархан накрыт, садитесь кушать, пожалуйста.

Себе горстку изюма взял и скромно в сторонку, с удочками разбираться, а меня взрослые к себе в компанию зовут. Невиданное дело, чтобы ребенок за один стол с незнакомыми людьми, в компании по-праздничному настроенной уселся. Я так растерялся. В рот ничего не лезет. Не ем, а только за москвичами, а из разговора понял, что из самой столицы незнакомцы приехали, наблюдаю. Они такие веселые, а один и спросил, что не ем-то я? Я так растерялся, что и ляпнул, что не люблю я такого, а только омлет из яичного порошка уважаю. Я действительно яичницу люблю, а они то смеялись, то смеялись, а один из них клочок газеты промасленной из-под сала оторвал, и написал на нем карандашом что-то вроде - «Пропустить» и подпись свою поставил.

Пропуск выписал? Куда? Оказалось, что кино они скоро в городе моем будут снимать, а мне по бумажке этой к ним пройти можно будет и посмотреть, как это делается. По-правде говоря, мне кино не очень интересно было. Был бы футбол, а так я перекусил по-быстренькому и рыбу ловить отправился.

Никуда я идти не собирался, но приятелем историю рассказал, а что кино снимают, так город быстро об этом узнал, и всем очень интересно было. Друзья и уговорили пойти. Наверное надеялись, что и их к кино пропустят. Зря надеялись. Не скажу, что народа много было — люди-то на работе, но все одно порядочно набралось на тихой улице, поблизости от Гур-Эмир, зрителей, на артистов посмотреть желающих.

Еле-еле я до группы с киноаппаратом протолкался. Никто меня и пускать не желал, но я обрывком газетным размахивал, а в газете-то сало было: от такого обрывка любой прилично одетый человек в сторону шарахнется. Группа тоже мне удивилась, но потом признал кто-то и позволили мне рядышком постоять и посмотреть как они работают.

А что тут смотреть? Актеры бегают в майках одних и трусах, а холодно, хоть и весна, так мне даже жалко их стало. Тяжек ты, труд актерский, думалось. Я-то в курточке, а они в одних майках и трусах. Пожалел я их, пожалел немножко, да и домой подался.

Утром я проснулся знаменитым. Об этом я, как в школу пришел, узнал. Друзья наплести небылиц успели, изрядно все приукрашивая, что довелось мне тайны съемки кино увидеть. Всем так интересно было, что даже жаль, что к тому времени я сочинять еще не научился, но все-равно приятно, когда все, и даже учителя, внимание на тебя обращают, правда слава недолгой была, - дня на три.

Потом все про кино забыли, да я и сам особого значения не придавал случаю этому, но тут на широкие экраны страны фильм вышел, часть которого в городе нашем снимали. Фильм немедленно очень популярным стал, а слава моя второе дыхание обрела, — он видел как это снимали! Великий фильм получился и великие актеры снимались в нем, а отблеск славы их меня случайно слегка зацепил, да так, что даже директор школы на меня посмотреть в класс приходил, и даже разрешил мне ручкой шариковой в тетрадях писать, что невиданным делом по тем временам было. Прославился я в рамках школы так, за счет рыбалки, что даже прозвище получил по прозвищу героя главного фильма этого, да так оно за мной и прижилось. Совсем уже давние друзья мои и сейчас так меня иногда зовут, а я только улыбаюсь, вспоминая, что на рыбалке той я самую крупную рыбу в жизни, тогда еще маленькой, своей, - карпа на полтора килограмма вытащил, а кот, зараза, карпа этого спер. Так обидно было, но догадка у меня тогда появилось, что путешествовать люди отправляются, чтобы кусочек славы своей урвать, к великому прикоснувшись или большому, а далее как повезет.

ÑÑÐ±1.JPG